А с другой стороны дома уже грохотали автоматы и рвались гранаты. Кажется, наш маневр остался незамеченным, и иберийцы продолжали воевать с оставшейся двойкой, свято веря, что мы с «випом» тоже где-то рядом.

Что ж, не будем их в этом разубеждать.

Пробираясь от укрытия к укрытию, мы двигались вперед. До точки эвакуации оставалось не больше полусотни метров, когда наушник голосом Чеснокова пожаловался, что он «минус», а Иван доложил, что целей больше не наблюдает.

Я бегло прикинул в уме. Одного иберийца снял Белов, одного — я, третьего срезал Иван. Оставалось двое. Вдалеке хлопнула винтовка, внося коррективы в мои подсчеты.

— Минус один, — доложил Белов.

Красавчик! Итого — четверо условно «двухсотых». Остался один. Интересно… Где же он засел, собака такая?

Впереди показалась точка эвакуации: раздолбанная заправка с парой видавших виды наливников. Слева на дороге стоял желтый автобус с выбитыми стеклами, окончательно загромождая обзор. Я выругался под нос. Идеальное место для засады. Если последний оставшийся в живых ибериец разгадал точку…

— Стой, — прошептал я, останавливая Астафьева. — Снимай броник!

— Чего? — возмутился тот. — Это зачем?

— Снимай, говорю! Быстро!

Я сбросил собственный бронежилет, куртку, и нацепил их на Астафьева. Водрузил ему на голову шлем, скрывая приметные белые волосы, а свой подшлемник закатал шапочкой. Последним штрихом стал автомат, который я повесил «випу» на плечо.

— Э, я же гражданское лицо! — снова не понял тот.

— Нормально. Считай, я тебя мобилизовал, — буркнул я. — Давай, пошел вперед! Открывать огонь нельзя, но веди себя так, будто «вип» — я, а ты сопровождаешь. Понял?

— Так точно.

— Ну и молодец.

Себе я оставил только пистолет, который сунул под жилет. Астафьев, вскинув автомат и вглядываясь в прицел, пошел вперед, а я двинулся следом за ним, пригибаясь и держась в отдалении. Если где-то среди руин засел снайпер, мой маскарад роли не сыграет: без разницы, кого он выберет в качестве цели — игра будет проиграна. Но я подозревал, что здесь будет нечто другое…

И не просчитался.

Едва мы ступили на территорию заправки, как справа от меня послышался едва различимый шорох. Будто кто-то наступил то ли на пластиковый стаканчик, то ли на сигаретную пачку. Я на голых инстинктах отпрыгнул в сторону, и пространство за моей спиной тут же разрубила Сабля. Тренировочная версия — физического ущерба элемент причинить бы не смог, но вот конец тренировке положил бы с гарантией.

Вот только меня уже не было на месте.

Георг, прятавшийся все это время за наливником, зарычал от злости и вскинул пистолет. Я сместился в сторону и рубанул ребром ладони по руке, выбивая оружие. Его светлость округлил глаза, увидев, что «условно-гражданский» сопротивляется, но потом сообразил и тут же бросился вперед. Я едва успел повернуть голову, пропуская мощный удар по касательной, и атаковал в ответ.

Бил в полсилы, рассчитывая, что этого герцогу Брауншвейгскому окажется достаточно, однако не тут-то было: Георг внезапно взорвался целой серией быстрых, хлестких ударов, чтобы парировать которые мне пришлось отступить. Прямой в голову, обманный финт и сразу за ними — выверенная серия.

Не бокс и не АРБ — скорее что-то восточное, вроде каратэ. Несколько секунд я молча отбивался, анализируя манеру боя противника и удивляясь остервенению, с которым он на меня наседал. А потом улучил момент, когда Георг провалился слишком глубоко вперед, поймал его руку в захват, и, провернувшись, швырнул его светлость через плечо, нисколько не пытаясь смягчить падение.

Георг тяжело рухнул на землю, а я рванул из-за пояса пистолет и направил ему в лицо.

— Пиф-паф, ваша светлость, вы убиты. Минус пять, тренировка завершена.

Георг запоздало дернулся, явно примериваясь, как бы свести схватку хотя бы вничью, однако вовремя вообразил, что ловить тут уже нечего. И не стоит добавлять к полученным тумакам еще несколько резиновых пуль по ребрам.

— Прекрасно, Владимир. Просто прекрасно, — сквозь зубы выдавил он. — Ты в очередной раз сумел меня удивить.

— Ты меня тоже.

Я убрал пистолет обратно за пояс, уважительно поклонился и протянул руку. Георг секунду колебался, но все же принял помощь и с негромким сопением поднялся. Я же запустил ладонь в подсумок, достал оттуда дымовую шашку, и, рванув чеку, поднял ее над головой. Та зашипела, и пространство вокруг окуталось вонючим зеленым дымом.

— Владимир, — послышался за спиной голос Георга.

— Да?

— Знаешь… Ты действительно хорош. Мне очень понадобятся такие люди, когда… Когда я получу то, что принадлежит мне по праву. И я хотел бы в дальнейшем еще вернуться к этому разговору. — Георг улыбнулся одними уголками рта. — Думаю, у меня найдется для тебя очень, очень интересное предложение.

Вот так гусь! Нет, я, конечно, догадывался, что его светлость не слишком разборчив в методах завоевания новых друзей, но такого все-таки не ожидал. Мне стоило большого труда сохранить каменное выражение лица.