Они вошли в номер, и Марсель сразу приник к ней, но она отстранилась и сказала, что приготовила нечто специальное для него. Она давно хотела испытать специальную мазь, которую использовали древние жрицы для своих эротических мистерий. Девушка всегда выдумывала что-то интересное, чтобы их встречи не наскучили им обоим.

Когда Нэнси-Энн вышла из ванной комнаты, натертая волшебной мазью, Марсель почувствовал неизвестный чарующий запах. Он быстро овладел ей, но когда наступил момент наивысшего блаженства, почувствовал вдруг страшную слабость и желание уснуть. Такого с ним никогда не было. Своим партнершам он всегда дарил ласку и внимание до тех пор, пока они оба не становились абсолютно обессилевшими. А сейчас он провалился в глубокий сон, даже не успев ничего сказать. В голове мелькнула мысль:

«Наверное, это потому, что день был таким тяжелым: сначала поход в театр, потом вечернее происшествие.»

Сон был очень глубоким и полон фантастических сновидений. Первое, что он увидел во сне, было странное, неизвестное место. Марсель как будто очутился в каком-то мифическом прошлом, не в реальном мире, а вымышленном. Он увидел себя в огромном пустынном зале. Стены были построены из огромных необработанных валунов, которые каким-то образом принесли и поставили друг на друга. Посреди зала стоял огромный трон, вырезанный из цельного куска дерева, весьма грубо. Украшен он был драгоценными камнями и золотом. Вся поверхность трона изрезана неизвестными письменами. То ли иероглифы, то ли что-то другое. Видно было, что это — глубокая, легендарная древность, когда еще люди только- только научились обрабатывать железо.

На троне сидел человек — царь или вождь крупного племени, одетый в кольчугу и шлем. Несмотря на горделивость осанки, он был ужасно безобразен. Такого урода Марсель никогда не видел. Лицо его было как бесформенный «кусок мяса» с глубоко посаженным и смотрящим куда-то в сторону одним глазом. Второй был закрыт черной повязкой. Вокруг него с дикими воплями летали девушки на крылатых лошадях. Все воительницы были одеты в доспехи на голое тело. Лошади были вороной масти, чудовищного, монстроидального вида. Из ушей и носа у них вылетали искры.

Играла величественная музыка. Марселю она была известна, вот только, автора он не мог вспомнить, но был точно уверен, что слышал эту музыку в коллекции у Нэнси-Энн. Она сама тоже была среди тех девушек. Ее внешность значительно изменилась. Девушка стала значительно худее. Костлявые ребра выпирали из-под доспехов. Глаза горели ярким синим огнем и были не добрые, как обычно, а с выражением нечеловеческой злобы. Иссиня-черные волосы развивались из-под шлема. В руке она держала окровавленный меч. Всякий раз измененная Нэнси-Энн подлетала все ближе и ближе к Марселю. Другие девушки, лиц которых было не различить, кружились в неистовом вихре поодаль и что-то кричали на непонятном языке. Человек на троне указал пальцем в сторону Марселя, и Нэнси-Энн с диким криком устремилась к нему.

В тот же момент каменный пол под Фабером рухнул, и он упал куда-то вниз, в бездну. Очнулся в другом сне. Обстановка изменилась. Вместо огромного зала появилась ниша, выдолбленная в скалистой породе. Где то поодаль располагалась бездна, из которой поднималось мощное пламя. Трон остался, но превратился в цельно каменный, сделанный из огромного застывшего куска лавы. Человек на троне остался все тем же. Теперь на нем не было ни шлема, ни доспехов. Повязка на глазу тоже исчезла, зато на голове появились два рога, и теперь было видно, что второй глаз у него тоже имелся, но был полуприкрыт складками кожи. Кожа на его теле покраснела от того жара, который шел из бездны. Он смотрел исподлобья дико и злобно на Марселя. Вокруг демона летали все те же девушки, только теперь из одежды на них ничего не было. Вместо чудовищных летающих лошадей они пересели на метлы. Лица их исказила злобная гримаса. Они дико кричали, слов было не разобрать, но язык был уже другой, не тот, что был. Нэнси-Энн тоже была среди них. На ней так же не было никакой одежды, черные волосы растрепались во все стороны. Рот был полуоткрыт, из него торчали кривые клыки. В безумных глазах отражалось пламя. Длинные пальцы с острыми когтями тянулись к Марселю. При этом она не переставала летать на метле с бешеной скоростью, то приближаясь, то удаляясь. Рогатый демон прорычал что-то непонятное, и она с диким воплем устремилась на Фабера. Пол снова обрушился у него под ногами, и он очутился в третьем сне, тоже фантастическим.

Теперь он находился в деревянном здании в центре белого круга. Это был какой-то храм или другое здание религиозного культа. Марсель был не силен в религиоведении. Вокруг круга в деревянном ящике летала все та же Нэнси-Энн. Марсель с удивлением осознал, что этот деревянный ящик был гробом. Теперь девушка была одета в длинную белую рубашку. Ее кожа была мертвенно бледной, глаза полузакрыты. Других девушек, которые были с ней в первом и втором сне теперь не было. Всякий раз, когда странное летательное средство подлетало близко и пересекало невидимую границу, которая шла от белого круга вверх, как будто, какая то неведомая сила отшвыривала гроб назад, наружу от круга.

Страшный урод стоял поодаль в окружении других монстров. Присмотревшись, Марсель понял, что монстры — это копии того же урода, только меньшего размера. Теперь он был без рогов, зато оба глаза у него были закрыты длинными веками, простирающимися до земли. Урод что-то сказал другим монстрам. Язык не был похож не на тот, на котором говорили в первый раз, не на тот, который Марсель слышал во втором сне. После этого монстры вытащили странные приспособления, состоящие из нескольких железных остро заточенных штырей, соединенных на одном основании, которое было надето на деревянное древко. Этими приспособлениями монстры попытались поднять длинные веки чудовища, но у них ничего не вышло. Часть монстров попытались взять невидимую границу штурмом, но у них тоже ничего не получилось, неизвестная сила отшвырнула их так же, как и летающую в гробе Нэнси-Энн. После некоторых попыток монстрам все же удалось поднять одно веко так, что слегка приоткрылся левый глаз чудища. В тот же момент деревянный пол под Марселем рухнул, и он оказался в четвертом сне.

Теперь он был уже не на Древней Земле, а на другой планете. Перед ним стоял порванный Кокон. Из него только что вышла Мэри Хайдеман. Она одновременно походила и на ту актрису, которая исполняла ее роль в опере и на Нэнси-Энн, естественно в новом обличии: с черными волосами и синими глазами. За плечами у Мэри развивались страшные кожистые крылья, как у летучей мыши, но с острыми металлическими лезвиями вместо коготков. Мэри безудержно смеялась, откинув назад голову. Она сидела верхом на СверхЗвере. Он был похож на того урода, который был королем-божеством в первом сне, демоном во втором, и ужасным чудовищем в третьем сне. Сейчас он был чем то бесформенным.