— Не думаю, что это киллер, — отмахнулся я.

— Кенджи-сан, не нужно приниджать собственную значимость. Конкуренты могут пойти на всякое. Я на всякий случай распорядился, чтобы усилил вашу охрану.

— Это ни к чему. Перемотай лучше на начало, хочу еще раз посмотреть.

Мы вновь принялись таращиться в экран планшета.

Лица незнакомца не было видно, капюшон скрывал всё, но в какой-то момент рукав задрался, и я замер.

— Останови! Приблизить сможешь? Вот здесь, на руке.

Мы пригляделись, рассматривая смазанну картинку.

На запястье незнакомца мелькнула татуировка — осьминог, чёткий и знакомый. Символ «Спрута».

Я откинулся в кресле, глядя на застывший кадр. Осьминог.

— Кто-то из наших? — вслух сам себя спросил Волк.

— Нобору, — сказал я тихо, не отрывая глаз от экрана, — проверь всех, кто работал с отцом. Всех, у кого есть такая татуировка.

Он кивнул и направился к двери, но я остановил его:

— И ещё. Узнай, кто мог знать, что я не поеду сам.

Волк замер на пороге, бросил на меня короткий взгляд, а потом вышел. Тишина в кабинете стала гуще, почти осязаемой. Я снова посмотрел на экран, на тёмную фигуру, растворяющуюся в ночи. Кто-то из «Спрута» следил за мной. Кто-то знал мои шаги наперёд. И, возможно, прямо сейчас этот кто-то уже планировал следующий ход.

Ресторан был огромен и впечатлил с первого взгляда. Масахиро Сато прошёл за официанткой к столику у окна, откуда открывался вид на мерцающий Токио. Зал «Белого Тигра» дышал роскошью: тёмное дерево, мягкий свет фонарей, лёгкий шорох дорогих тканей.

— Прошу, вот сюда, — сказала официантка, помогая гостю присесть.

Масахиро скинул пальто на спинку стула и сел, бросив Такаши короткий взгляд — тот занял позицию у стены, скрестив руки. Официантка, молодая девушка с приятной улыбкой и аккуратно собранными волосами, склонилась в лёгком поклоне.

— Добро пожаловать в «Белый Тигр», — сказала она, протягивая меню. Её голос был мягким, почти успокаивающим после уличного гнева.

Мураками Кенджи. Масахиро постучал пальцами по столу, хмуря брови. Где-то он его слышал. Не просто шеф-повар, не просто лицо из телевизора. Имя всплыло из глубин памяти, как рыба из мутной воды. Лицензия. Точно. Несколько дней назад на его столе лежала заявка от какой-то компании — «Спрут», кажется? — на ловлю рыбы в прибрежных водах. Мелочь, пара катеров, ничего серьёзного. Он тогда отмахнулся, велел помощнику отложить — не до того было. Законопроект о промысловых зонах занимал всё его время, и такие мелкие игроки только путались под ногами.

Масахиро усмехнулся про себя. Так вот чей это ресторан. Кенджи Мураками, значит. Молодой, амбициозный, хочет свою рыбу ловить. Ну и пусть ждёт. Лицензии раздаются не просто так, а этот парень, судя по всему, ещё не понял, как работает система.

Масахиро откинулся на спинку стула, довольный своей властью. Пусть попробует обойти его — посмотрим, что из этого выйдет.

— Что у вас есть? — спросил он у официантки.

Она начала перечислять, её голос лился плавно, как мелодия: сашими из тунца, угорь в соусе унадзу, суп с крабом. Но Масахиро остановил её, подняв руку.

— Фугу давай, — сказал он с лёгкой усмешкой. — Уж она-то точно не отравлена, верно?

Официантка рассмеялась, коротко и вежливо, и ушла с заказом. Масахиро смотрел в окно, пока город мерцал за стеклом. Мысли о звонке всё ещё жгли, но он отмахнулся от них — пусть этот выскочка подавится своими угрозами. Здесь, в этом зале, он чувствовал себя королём.

Через пятнадцать минут перед ним поставили блюдо: тонкие, почти прозрачные ломтики фугу, уложенные в форме цветка на белой тарелке. Аромат был тонким, морским, с лёгкой кислинкой соуса. Масахиро взял палочки, подцепил кусок и отправил в рот. Вкус был изысканным — нежный, с едва уловимой остротой. Он кивнул сам себе, довольный, и продолжил есть, не замечая, как Такаши напрягся, глядя на него.

Сначала пришло лёгкое покалывание в губах. Масахиро нахмурился, потёр рот тыльной стороной ладони — наверное, соус. Но потом покалывание поползло дальше, к языку, к горлу. Сердце заколотилось быстрее, в груди сжалось. Он кашлянул, пытаясь отмахнуться от странного чувства, но ноги вдруг онемели. Тарелка выпала из рук, звякнув о стол, и ломтики фугу разлетелись по скатерти.

— Такаши… — прохрипел он, хватаясь за горло. Охранник рванулся к нему, но Масахиро уже сползал со стула, глаза закатились. Зал замер, чей-то крик прорезал тишину.

Масахиро Сато был мертв.

Совещание тянулось целую вечность. Я сидел во главе стола, слушая, как главы отделов зачитывают свои доклады: продажи, поставки, планы по новым ресторанам. Цифры, графики, чьи-то оправдания — всё сливалось в гул, пока я пытался не думать о застопорившейся идее с катерами. Ичиро поймал мой взгляд пару раз, но молчал — он знал, что я не в настроении. Когда всё наконец закончилось, я махнул рукой, отпуская всех, и остался один, глядя на пустой экран проектора. Надо было собраться. «Спрут» не ждёт, пока я разберусь со своими мыслями.