– Кэт, будь добра, открой машину.

Я как-то ухитряюсь их поймать и неуверенно нажимаю на брелок. Тем временем Джем в смертоносных туфлях на каблуках с силой пинает лежащего парня в голову.

– Даже не вздумай подняться! – рычит она.

Как ни странно, он подчиняется. Хотя, наверное, ничего странного, ведь Джем сейчас одним своим видом наводит ужас.

Я ныряю на пассажирское сиденье и захлопываю за собой дверцу. Сердце бухает в груди так тяжело, что кажется, будто оно пропускает удары. Бесконечную минуту спустя Джем садится за руль. Стоит ей закрыть машину, я тут же нажимаю кнопку блокировки.

– Охренеть, – выдыхаю я и вытягиваю шею, ища позади нас признаки парня. – Неужели все это было взаправду?

– Не с той старушкой связался, идиот, – усмехается она, включает зажигание и, даже не потрудившись взглянуть через плечо, выруливает на улицу. Раздается громкий гудок. – Ты как? Колени в жутком состоянии.

– Все нормально.

Я достаю из бардачка пару бумажных салфеток, чтобы промокнуть кровь. Тонкая бумага тут же прилипает к ране и рвется, стоит за нее потянуть, добавляя еще больше хлопот. Несмотря на комок страха, до сих пор стоящий в горле, я стараюсь говорить спокойным тоном, подражая Джем.

– Из меня просто вышибло весь воздух. А ты как?

Джем – самая крепкая из всех знакомых мне женщин и не один десяток лет посещает занятия по самообороне, однако же с этим взрослым отморозком провозилась больше минуты.

– Завтра будет понятно, – пожимает она плечами. – Ему все равно досталось сильнее. Чертов засранец. Ты, кстати, кофе пролила.

Я опускаю взгляд на испорченную блузку и подавляю усмешку. Хочется сказать: «Туда ей и дорога», но вряд ли Джем разделяет мое мнение о том, насколько ужасен прилизанный наряд Софи.

– Эта никчемная сумочка не стоила такой борьбы, – замечаю я.

– Никчемная? – восклицает Джем с притворным негодованием. – Как тебе не стыдно! В ней все только самое нужное.

Сумочки Джем – предмет вечных шуток среди ее знакомых. Какую бы сумку она ни брала с собой – свою обычную женскую, через плечо, или этот увесистый старушечий саквояж, которого я прежде никогда не видела, – та всегда под завязку набита таким количеством хлама, что Джем даже при желании не упихнула бы туда кошелек. Она и не пытается и все самое важное носит в карманах.

– Тебе виднее, – слабо улыбаюсь я и откидываюсь на спинку сиденья. Адреналин постепенно иссякает, и на меня накатывает усталость.

– И, кстати, не могла же я пустить псу под хвост все твои старания.

– Мои – что? – переспрашиваю я.

– Сбоку посмотри, – ухмыляется Джем.

– Сбоку…

Я оглядываю салон машины и вдруг понимаю, что до сих пор держу на коленях ее сумку. Заметив слева открытый боковой карман, просовываю руку внутрь и натыкаюсь кончиками пальцев на небольшой твердый предмет – рельефный и в то же время чересчур гладкий. Еще даже не достав его, я вдруг понимаю, что это такое.

И миг спустя убеждаюсь в своей правоте. В руке появляется кольцо с бриллиантовой лозой из «Беннингтон энд Мэйн», сверкающее, словно звездная галактика в лучах полуденного солнца.

За всю жизнь я лишь дважды видела маму по-настоящему рассерженной.

Первый раз четыре года назад, когда ее бывший – «это жалкое подобие мужчины Люк Руни», как она выразилась, – стал набиваться к ней в друзья на «Фейсбуке», хотя до этого восемь лет даже не давал о себе знать. Люк был первым, с кем мама после ухода от моего кошмарного отца завела отношения. И последним, поскольку их короткий и на редкость неудачный роман убедил ее, что она совершенно не умеет выбирать себе мужчин.

А второй раз – сейчас, на Джем.

– Куда и для чего ты потащила Кэт?

– Расслабься, Джейми, – отмахивается Джем, живое воплощение спокойствия. Хотя, судя по напрягшейся челюсти, ей не нравятся подобные допросы. Но маме, в числе немногих, это сойдет с рук. – Она отлично справилась.

Я не успеваю подавить улыбку, и Джейми одаривает меня убийственным взглядом.

– Сотри эту дурацкую ухмылку! – рявкает она и вновь поворачивается к Джем. – Ты издеваешься? Никаких «отлично». Моя дочь вообще не должна в этом участвовать. Ни за что!

Мама обводит рукой контору Джем, разделенную на две части. Переднюю занимает аккуратный небольшой офис с табличкой «Чистюля» на одной из обшитых деревянными панелями стен. Клининговой компанией Джем управляет уже пару десятилетий, хотя ее название и адрес часто меняются. Когда мне исполнилось четыре, мама начала работать здесь уборщицей и постепенно дослужилась до должности бухгалтера. Сейчас она учится на вечерних курсах и совсем скоро получит степень младшего специалиста по бухгалтерскому учету.