Я снова отправляюсь в воспоминания.

…Республика сменяется на жаркий Дубай.

В кабинете, в который я захожу с подносом, прохладно и свежо, а за панорамными окнами город плавится от жары.

– Твой кофе, – улыбаюсь.

Расул отстраняется от компьютера и растирает глаза.

– Спасибо. Иди ко мне, – просит.

Он обхватывает мою ладонь и тянет на себя. Я не сопротивляюсь. Смеюсь. Перекидываю ногу и устраиваюсь сверху. За то, что кто-то войдет, не переживаю. Амир со Златой сегодня в рабочей поездке, а у всех остальных обеденный перерыв. Да и к младшему Хаджаеву редко кто-то заходит кроме меня, у него репутация самодура.

«Он и есть самодур», – улыбаюсь про себя.

А я сошла с ума.

– Ты забыла банковскую карту у меня в спальне, – кивает он на стол.

Обернувшись, легко пожимаю плечами и поправляю воротник его белоснежной рубашки.

– А, точно! Забыла! – отпускаю смешок.

– Возьми сейчас.

– Я не буду, – отвечаю уже серьезно. – Про сумки я ведь пошутила. Мне не надо ничего. Мне хорошо платит Амир, я могу позволить себе дорогие вещи, но не очень их люблю. И я привыкла сама себя обеспечивать.

Расул тянется к моим губам и требовательно сминает их своими. Мучает крепким поцелуем. Тело разминают сильные руки. Стул жалобно поскрипывает под нами, и я отстраняюсь смеясь.

– Ты самая вредная, взбалмошная и независимая женщина из всех, что я знаю! – ворчит Хаджаев хрипло.

Расстраиваюсь, потому что своей независимостью я всегда гордилась, а сейчас она звучит не очень комплиментарно.

– Разве это плохо, Расул? Когда женщина самостоятельная?

– Точно нехорошо. Женщина должна быть кроткой и послушной.

– Не быть мне кавказской женой, – закатываю глаза.

Смотрим друг на друга так, будто насмотреться невозможно.

– Первой женой точно не быть, Таня, – отпускает он тоже шутливо и обхватывает ладонями мое лицо.

– А второй я не буду никогда!..

– Мама! – кричит Лука, возвращая меня в реальность.

– Что? – вздрагиваю и потираю плечи.

– Как называется тот суп? Красный, помнишь, мне еще в кафе понравился?

– Борщ, – тихо подсказывает Марьям, пока ставит перед ним тарелку.

– Нет. Это был гаспачо, – поправляю ее задумчиво. – Спасибо, – благодарю за свою порцию.

Взяв ложку, принимаюсь за домашнюю вкусную еду и с удивлением наблюдаю за сыном, который, совершенно не стесняясь и не зажимаясь, берет из миски хлеб и крошит его в бульон.

– Сын сказал, что вам нужны вещи? – спрашивает Марьям.

– Было бы неплохо, – киваю, опуская взгляд.

– Завтра съездим к Дзаитовым. У них магазин возле набережной. Там есть и женская одежда, и детская. Купите все, что нужно.

– Хорошо, спасибо.

Продолжая за нами ухаживать, она ставит на стол красивый фарфоровый чайник, чашки и конфеты.

– И за обед спасибо. Вкусно, – смотрю в тарелку.

Суп для меня непривычный – слишком жирный и мясной, но, учитывая, что это первая горячая еда за сутки, я не жалуюсь.

– Ешьте, – она сухо кивает.

Отвернувшись к мойке, начинает чистить картофель. По всей видимости, уже на ужин.

– Давайте, я вам помогу? – предлагаю, даже не подумав.

Просто неудобно становится.

– Отдыхайте сегодня. Сын твой болеет. Я морс сделала. Дай ему, – убирает полотенце с кувшина.

– Спасибо, – в сотый раз благодарю.

Оказавшись в комнате, отведенной для Луки, помогаю ему раздеться и даю лекарства. Пока укладываю спать, гоняю мысли о Мадине. Она мне не показалась стервой, но внутренний голос кричит о том, чтобы я не делала поспешных выводов.

Решив отдохнуть, иду в свою комнату и возвращаюсь с книгой. Пытаюсь вникнуть в текст. Периодически дергаюсь в поисках мобильного телефона. Когда вспоминаю, что его нет, успокаиваюсь. В современном мире не так просто не привыкнуть к гаджету. В моем айфоне было все, начиная от банковских приложений и заканчивая женским календарем.

Голоса с улицы отвлекают. Невольно прислушиваюсь к ним до тех пор, пока не слышу знакомый.

Он приехал?

Подскочив, убираю штору.

Дыхание задерживаю. По ногам, животу, груди и обратно мурашки пробегают.