— Тебе зачем? — ржет друг, — Батя тебе вон какой кроссовер подарил.

— Да пусть он сам на нем ездит, — Я че, бля, рассаду на нем на дачу возить буду? Я такую, как у Денежко, собрать хочу. Сам.

— Похвально, — кивает Егор, пуляя окурок в урну, — Но ты зажрался.

Хрен знает, зажрался или нет, но мне его стремление импонирует. Редко вижу такое у деток обеспеченных родителей.

— Ладно, хорош, — опускаю капот и глушу двигатель, — Будут вопросы, обращайся.

— Ага, спасибо. Ты… — смотрит на мою разбитую морду, — дрался снова?.. Как прошло?

— Удачно.

Пришлось сильно напрячься, но Верхозина снова уложил. Пацан злится и не теряет надежды взять реванш, и я не исключаю, что рано или поздно у него получится — соперник серьезный.

— Бабла поднял? Сколько?

— Сколько есть, все мои.

Усмехнувшись, сразу затыкается. Еще раз обходит Марка по кругу и, попрощавшись, сваливает в неизвестном направлении. Мы с Егором уходим с парковки и заваливаемся в клуб «Миражи» — не самое модное, но отчего-то любимое многими местечко.

Бываю тут редко, но сегодня парни проставляются за победу на межобластных. Я не участвовал, потому что дрался за деньги, а не за кубок.

Проходим мимо гардероба сразу на танцпол. Разбивая ледоколом плотную дрыгающуюся толпу, берем курс к винтовой лестнице на второй этаж.

Ляля где-то здесь — сказала, что сама найдет меня.

С трудом пересекаем зал, начинаем подниматься, я оглядываюсь через плечо и, сука, напарываюсь на взгляд Гавриковой. Ударная волна вышибает воздух из легких. Останавливаюсь.

Варька смотрит на меня огромными глазами и вдруг несмело улыбается.

Пять дней молчала, два из которых со своим заморским принцем провела. Соскучилась, что ли?..

Послав кивок в качестве приветствия, продолжаю подниматься, но чувствую пристальный взгляд на себе, пока не исчезаю из поля ее видимости.

Глубоко вздыхаю, чтобы усмирить взметнувшуюся за ребрами бурю. Не ожидал ее здесь встретить. Даже странно, что польский шляхтич разрешает ей таскаться по клубам.

Заруливаем с Егором в випку, которую по случаю победы арендовали парни и падаем на диваны.

— Я не пью, — предупреждаю сразу, — За рулем.

— Вызовем трезвого водителя, — предлагает Дима, — Давай с нами, Лех.

Качаю отрицательно головой. Я не святой и не убежденный трезвенник и, порой бывало, бросал тачку во дворах у друзей или на парковке у бара, чтобы расслабиться. Но сегодня точно не тот случай.

Варька попросит домой ее отвезти.

Попивая газировку, слушаю трансляцию пацанов с места проведения соревнований — в красках, мельчайших подробностях и с комментариями свидетелей. Ржем как кони.

— Их тренер глотку надорвал, так орал на Соловьева!..

— К финалу визжал как баба и волосы на себе рвал, — поддакивает Сеня.

— А наш, красава, все спарринги простоял с каменной рожей.

— С каменной, но довольной.

— Короче, кубок наш, парни.

Пьют почти, не закусывая. Пьянеют быстро, начинают с расспросами приставать — как прошло и сколько бабла поднял. Меньше, чем рассчитывал, но тоже не плохо.

— Рожу подбили, но не смертельно, вроде, — замечает Дима.

Да, не смертельно, но родителям и сестре пару недель на глаза попадать не стоит. Они мои увлечения сильно не одобряют. А мне нормально, пока тренер на них смотрит сквозь пальцы и пока не определилась моя судьба в городской федерации бокса.

Телефон в кармане вибрирует, я вынимаю его и вспоминаю про Лялю.

«Я видела твою машину на парковке. Ты где?»

Блядь.

— Ладно, парни, я погнал, — поднимаюсь с дивана.

— Куда?!

— Меня ждут.

Сам до конца не понимаю, кого имею в виду, но надо идти.

Прощаюсь с каждым и выхожу из випки. Музыка долбит в барабанные перепонки, под реечным потолком сизая дымка. Остановившись у лестницы, отыскиваю глазами Лялю у барной стойки. Варю нахожу за маленьким столиком в углу в компании подружек. Смотрит на меня в упор. Выпрямляет спину и застывает, когда начинаю спускаться.

Если рассчитывает, что подвалю с извинениями, то зря.

Двигаясь вдоль стены, направляюсь к барной стойке за своей подружкой.

— Леш!.. — восклицает она, повисая на моей шее, — Где ты был?