«Нет! Мы приперлись на заезд! Тут собачий холод, и завтра я свалюсь с циститом, но я ни о чем не жалею»

Дальше следует целая лента фото ее и Али. Обе с красными носами и щеками, но счастливые и воодушевленные. Потом я замечаю в кадре парней из окружения Денежко, а затем и самого его. Застываю, чувствуя сердце ухает вниз.

На первом снимке он выходит из машины. В широких спортивных штанах, синей толстовке и высоких белых кроссовках. На голове капюшон, на переносице все тот же бежевый пластырь.

На следующем он стоит в компании друзей, держа руки в карманах трико.

Гипнотизирую фото глазами, пока в груди не начинает шевелиться непонятное будоражащее чувство. Резко вздрогнув, смахиваю их вверх и бегло просматриваю остальные. На них Лехи уже нет.

«Здесь твой паж, Гаврикова» — пишет Тина, заметив, очевидно, что я в сети, — «На этот раз один»

Намек на то, что она помнит, как я повела себя в клубе, когда увидела ту блондинку рядом с ним, буквально поджигает кончики ушей. Я выскочила из-за столика, сославшись на головную боль, и дала деру. Только понятия не имею, знают они или нет, что Лешка тогда догнал меня.

«Алька собирается подкатить к нему, чтобы познакомиться. Ты же не против?»

«Нет» — тычу пальцем в экран, попадая по буквам только с третьей попытки.

От раздражения и бессильной ярости в ушах шумит кровь. Злюсь в первую очередь на себя, а уже потом на подруг и самого Денежко. Не знаю, за что, но злюсь.

«Точно, Варь? Мы прям решительно настроены» — спрашивает Тина, а следом за ее сообщением в чат прилетает умоляющий эмоджи от Али.

«Точно» — отбиваю я и сворачиваю переписку.

Все правильно. Чем чаще я буду видеть рядом с ним других, тем скорее привыкну к мысли, что он не моя собственность, даже если я ему на самом деле нравлюсь. Нам обоим это только на пользу.

Тихо выскользнув из комнаты, наливаю для себя питьевой йогурт и, захватив сдобное печенье, возвращаюсь к себе.

Беру планшет и, устроившись на кровати, открываю в нем статью по культурологии, которая пойдет в основу моего доклада на следующей недели. Однако, прежде, чем я начинаю читать ее, в верхней части экрана появляется значок входящего видеозвонка от Станиса.

Боже… Если он увидит мои глаза, сразу все поймет!

Прижав ладонь ко рту, я не шевелюсь, пока вызов не обрывается и не возобновляется снова. Сжавшись от тревоги, сердце в груди лежит холодным камнем, но я принимаю сидячее положение и, быстро растерев щеки руками и заправив пряди волос за уши, отвечаю на звонок.

На экране тут же появляется приветливое лицо моего жениха. Я улыбаюсь.

— Привет, спала?

— Да… — киваю, — Занималась философией и уснула.

— Гегель? Понимаю, — смеется он, — Нет лучшего снотворного, чем его философия.

— Да, это ужасно, Стань, но я стараюсь.

— Умница.

Разговор вошел в безопасное, хорошо знакомое мне, русло. Плотный узел в животе немного расслабляется и дышать становится в разы легче.

— Как твои дела? Тебя утвердили?

— Завтра все будет объявлено официально, но, кажется, да, я лечу в Лондон.

— Правда?! Поздравляю, Стань! — восклицаю, едва не подпрыгивая на месте, — Я так горжусь тобой!

— И я тобой тоже, Варенька, — понижает голос и, подавшись к экрану, касается его пальцами.

Я машинально закусываю обе губы, потому что мне кажется, что он хочет потрогать именно их. Постыдные воспоминания обрушиваются на голову неподъемным грузом.

— Я скучаю, моя девочка.

— Я тоже, — шепчу абсолютно искренне, потому что уверена, будь он рядом, защитил бы меня от Денежко одним только присутствием.

— Знаешь, о чем я тут подумал?

— О чем?

Лежащий на покрывале около планшета мой телефон подает короткие вибросигналы, и на экране одно за другим всплывают окошки с сообщениями из нашего с подружками чата. Они все таки подкатили к Лехе?..

— Помнишь картины Полетаева?

— С выставки? Да.

Его холсты были представлены на выставке сибирских художников и произвели там настоящий фурор. Юля говорит, что через пару лет они будут стоить миллионы.

— Хочу попросить маму, чтобы она купила для нас с тобой пару «Лебеди».

— Ох… Они очень интересные, да?..

На самом деле это две идущие в паре картины, выполненные в стиле конструктивизм, изображение на которых представляет собой набор белых и черных треугольников на синем фоне.