– Не подходи, тут везде стекла, ты можешь пораниться.

– Но тут кровь, - всхлипнул он не сводя взгляда с алеющей ладони.

– Миш, не спорь, - произнес Олег, - там совсем маленькая царапина, сейчас мы уберем здесь и забинтуем маму, будет у нас своя мумия.

В этот момент распахнулась дверь и на пороге появилась Клара Гавриловна с горшочком чего-то аппетитного в руках.

– Сделала жаркое по быстренькому, от салатов все устали уже, правда, Олежек?

Свекровь замолчала, стараясь найти объяснение тому, что произошло в ее отсутствие. Немая сцена в Ревизоре выглядела не так интригующе как наш домашний квартет: Миша замер на полу в нелепой позе, будто решил поиграть в Море Волнуется. Я сижу на коленях и прижимаю руку к груди, на белой рубашке пятно крови, Олег рядом, пытается понять, нужна ли мне помощь, Варя скачет на диване, шелестя роскошным подъюбником, а фоном всему этому служит Алиса и ее протяжное: «Отпууусти и зааабудь» из колонки.

– Мам, пожалуйста, пропылесось ковер, пока я обработаю Яне руку, а потом сядем за стол. Варь прыгай где прыгаешь, и не слезай с дивана, пол это лава, поняла?

Не успела я отреагировать, как Олег поднял меня на ноги и подтолкнул в сторону спальни.

– Где бинт?
– Он выдвинул первый ящик комода, где раньше хранилась всякая ненужная мелочь, включая батарейки, инструкции от техники и лекарства. Сейчас я сложила туда косметику и украшения, чтобы не валялись везде по квартире. Это не единственные перемены, которые произошли в отсутствие мужа.

Олег удивленно посмотрел по сторонам и присвистнул.

– Новое покрывало? А куда ты дела старое?

– Отнесла в комиссионку, - фраза из Иронии Судьбы пришлась как нельзя кстати. Олег этого не понял и, посмотрев на меня круглыми от возмущения глазами, совсем по Лукашински спросил:

– Зачем?

Я не посчитала нужным отвечать, а точнее не помнила, что было дальше по сюжету. И поэтому молча открыла шкаф, заметно опустевший без офисных костюмов и рядов рубашек на вешалках. Достала с верхней полки большую новую аптечку. После ухода супруга, я навела порядок не только в голове, но и квартире.

Олег плеснул мне на ладонь перекись водорода, та моментально вспенилась на руке. Муж наклонился ближе и подул на ранку.

– Болит?

Я не знала что ответить. Порез меня скорее радовал, ведь теперь появился легальный повод для слез. Не объясню же я всем, что плачу из-за разбитой елочной игрушки. Каждый раз накануне праздников я писала список нужных мне подарков, а рядом адреса магазинов, где это можно купить. Сюрпризы никогда не были сильной стороной Олега. Ну, кроме того случая, когда он изменил мне с лучшей подругой и вот…сегодня. Это была не просто игрушка, и заменить ее не получится, даже если я найду такую же

Я всхлипнула и отвернулась в сторону двери, чтобы не смотреть в до боли знакомое лицо и случайно наткнулась взглядом на кое-что другое: комод, отполированные до блеска ручки, картина, которая прикрывала пятно от крови на стене. Как напоминание о нашей ссоре, о последнем дне, когда мы еще были вместе. И хоть я и отмыла обои, это место стало на пару тонов светлее и бесило меня каждый раз, стоило посмотреть в угол. Пришлось выкручиваться в духе передачи «Очумелые ручки».

– А помнишь, как мама застукала нас здесь, ну, когда ты переоделась развратной медсестрой?
– весело спросил Олег.

Кажется, эта комната будила в нас двоих совсем разные воспоминания.

Едва сдерживая злость, я обернулась к мужу и процедила:

– Не помню.

– Ян, ну ты чего? Хватит кукситься, я же пришел с миром.

– С миром?! Олег, это шутка такая? Только недавно твой юрист рассказывал, как выставит нас на улицу из твоей квартиры, а теперь ты предлагаешь обняться и запечатлеть это дело дружеским поцелуем.

– Не драматизируй, - поморщился муж, - я сам не знал, что дело пойдёт в такое русло. Гриша погорячился, он просто прощупывал почву, никто бы не забрал у тебя твои метры.

– О, отлично, - от возмущения я перестала чувствовать боль после пореза, - а что делать мне, пока вы с придурком Мезенцевым думаете, как бы ещё поразвлечься?! Олег Олегович, мне можно пока тут пожить, или лучше перенести картонку в подъезд, как кошке?

Олег провёл ладонью по растрепанным волосам. Только сейчас я заметила, что он нервничает.

– Ничего не делай, - наконец произнёс муж.

– В каком смысле?

– В прямом. Ты сама можешь все остановить.

Я непонимающе уставилась в серые глаза. Олег выглядел по-настоящему измотанным. Похудевший, в болтающемся, не по размеру большом свитере, с легкой щетиной, чего он себе раньше не позволял. Он походил на отправленного на пенсию породистого скакуна: все ещё держался прямо, хоть и понимал, что ему нашли замену и пустили в утиль.

– Можешь уточнить, что ты имеешь ввиду, - стараясь не выдать волнения, произнесла я.

– Ну как же, людям не нужно ничего делить, если они не разводятся, - взгляд мужа блуждал по стенам: картинам, фотографиям, зеркалу. Куда угодно, лишь бы не смотреть мне в глаза.

– Значит предлагаешь сойтись?

– Я сказал то, что ты сказал, Ян, повторять не буду.

Он нервно поправил кожаный ремень и отвернулся к окну. И снова все, только бы не видеть меня.

Чтобы хоть как-то занять руки, я стала складывать лекарства обратно в аптечку, а в голове настойчиво крутилась смешная песенка. Как нельзя точно подходящая к нелепости ситуации. Я подняла лицо вверх и пропела, глядя на напряженную спину мужа: