Шрифт:
– Ой, простите, - пискнула от неожиданности.
Огромные ладони обхватили меня за плечи и отодвинули от себя на несколько сантиметров. Я подняла голову и наткнулась на холодный взгляд стальных глаз, прожигающий меня, насквозь.
Он был большим. Мощным. Страшным.
Но хуже всего были его первые слова.
– Нет. Ты не будешь здесь жить.
Глава 10
Руки сжались в кулаки, я повела плечом, но мужчина держал крепко. Дернула сильнее. Бестолку. Он смотрела на меня, словно пытался срисовать и закрепить образ на подкорке своего мозга. Образ чего-то омерзительного, уродливого и достойного уничтожения.
Буквально.
А затем этот верзила резко меня оттолкнул, а сам двинулся внутрь, забыв о том, что собирался на улицу.
– Что вы сейчас сказали?
Я не была глухой, но из вежливости, которой этот неандерталец не был достоин ни на один грамм, все же решила переспросить.
– Ты тупая? Или контуженная? Впрочем, неудивительно, учитывая… - Он махнул рукой в мою сторону, сосредоточенно изучая какие-то документы на столе в гостиной.
Внутри дома было на удивление светло и чисто. На противоположную от дороги сторону выходили огромные окна с мансардой. Здесь все было сделано добротно и очевидно продумано до мелочей. Стол с ноутбуком и удобное кресло, диван и плазма на стене, освещение по периметру потолка, регулируемое по необходимости. Это то, что первым бросалось в глаза.
Здесь все казалось гармоничным, кроме угрюмого бородатого хозяина. Его место было в лесу, в сторожке, с ружьем наперевес и волком под боком.
– Повторите, - я настояла на своей просьбе.
– Бля*ь. Ты не будешь здесь жить, что не ясно?
– Абсолютно все! У нас договоренность, вы получили аванс, мы должны были подписать договор!
– Считай не подпишем.
– А деньги?
– Забудь.
– Почемы вы обращаетесь ко мне на “ты”? Какого хрена?
– злость и адреналин не были моими лучшими советчиками.
В последний раз эти две эмоции щедро сдобренные психотропными средствами сподвигли меня на стриптиз прямо в зале суда. Тогда Тигран взбесился. Тогда он решил, что готов ради обладания мной рискнуть карьерой в политике, расположением к себе своих “друзей” и даже перспективой оказаться за решеткой.
Мои последние слова все же привлекли внимание неприветливого хозяина. Он поднял голову и, криво усмехнувшись, двинулся на меня. Я не сразу поняла, как легко и беспрепятственно он выволок меня обратно в сторону крыльца.
– Выметайся, сладкая. Ты не леди, а я не джентльмен и церемониться не буду.
В голове что-то вспыхнуло. Старое. Знакомое. Едва-едва пощекотало, поманило и испарилось. Странное чувство, но я никак не могла ухватиться за него, чтобы раскрутить в нормальное воспоминание.
– Послушайте, как вас там… блин, - я схватилась за голову, осознавая, что нас сейчас реально оставят на улице. Посреди незнакомого поселка и почти что в ночь.
– Горин! Точно, Захар Горин! Вы не можете выставить меня! Мне некуда идти. Почти полночь!
– Еще светло. Здесь есть гостиница. На одну ночь я компенсирую расходы, а потом без проблем снимешь квартиру.
Он полез в задний карман черных джинсов и достал бумажник.
– Мне не нужны деньги, - я пыталась совладать с голосом, но на меня накатывала паника. Нам нельзя в гостиницу. Нельзя регистрироваться по паспортам. Это может привлечь ненужное внимание и слишком опасно, даже спустя три года.
– Нам нельзя. Понимаете? Нельзя!
– Мне до этого нет никакого дела, дамочка.
– Лилия!
– Что?
– Меня зовут Мамедова Лилия, - отчеканила, гордо задрав нос. Кровь прилила к лицу, я чувствовала как под взглядом Горина горят щеки, уши и даже шея. Как колотиться сердце. Он действительно мог подавить всю волю стоящего напротив человека одним взглядом, не шевеля пальцем. Но не сегодня. Я больше никому не позволю издеваться над собой.
– Запомните мое имя, раз уж собираетесь отказать мне в жилье, которое я оплатила на полгода вперед!
– Как величественно. Мамедова!
– издевательски выдал наглец.
Во дворе залаяла собака и раздался звонкий смех Давида. Кажется, сын смог найти общий язык с псом, а вот я с его хозяином - нет. И все же звуки с улицы заинтересовали мужчину и без какой-либо деликатности Захар отодвинул меня со своего пути и вышел. Только бы он не причинил вреда моему мальчику! Один бог знает чем я ему не угодила, но Давида я ему и пальцем тронуть не дам.
– Стойте на месте!
– крикнула в удаляющуюся спину.
Но он не отозвался. Стоял на крыльце и наблюдал за игрой пса и ребенка. Хмурился. Широкие темные брови почти сошлись на переносице. Руки сложил на груди и ждал, что будет дальше. Кажется сейчас Горин спорил с самим собой и было совершенно неясно чем закончится этот внутренний монолог.