Прямо как сейчас. В одном полотенце, с распущенными, мокрыми волосами, которые уже закрывали лопатки, я гуляла по спящему дому.

В большой комнате, которая выполняла роль столовой и гостиной оставался гореть только один настенный бра, не слишком яркий, но и не настолько тусклый, чтобы не ориентироваться в пространстве.

Все было как обычно, и все же сделав несколько шагов я замерла на месте, почувствовав как меня прошибло током. Так бывает, когда кто-то пристально на тебя смотрит. От страха я оцепенела, пальцы непроизвольно сжались в кулак, ведь мне казалось, что на меня сейчас вот-вот нападут.

Мне пришлось обернуться и убедиться, что с инстинктами у меня все хорошо, а вот нервы нужно подлечить.

На диване сидел Захар Горин. Тихо, молча, с телефоном в руках. На гаджете давно погас экран, а мужчина пристально разглядывал меня.

Я кошкой бросилась за стол, чтобы тот скрыл хотя бы ноги, потому что полотенце с этой функцией не справлялось. От ужаса и стыда мое лицо залило краской. На меня не просто смотрели. Меня пожирали взглядом.

– Красивый танец, - спокойно бросил Захар.

– Я не знала, что не одна дома.

Если бы не диван, перекрывший мне дорогу, я бы уже убежала в спальню. А так, приходилось мяться за столом, стараясь повыше натянуть полотенце.

– Если ты думаешь, что в арендную плату входят какие-то дополнительные услуги со стороны хозяина дома, то ошибаешься, - наконец-то выдавил он. Голос холодный, слова как камни безжалостно били по гордости.

– А мне кажется я переплачиваю и довольно сильно.

Горин приподнял одну бровь и медленно поднялся на ноги.

Даже встань я на десятисантиметровые шпильки то едва ли доходила ему ростом по подбородок. Он был высоким и… большим.

– Еще немного и я начну вводить систему штрафов.

Что он несет?

– За что?
– возмутилась я, шипя на мужчину, чтобы не разбудить спящего сына, и вздернула нос.

– За испорченную посуду, раз.
– Он медленно прошелся по комнате и остановился напротив стола, по другую от меня сторону. Теперь нас разделяли жалкие сантиметры.
– За нарушение тишины в доме, два. За неприличный вид, три.

– За самодурство тут тоже штрафы выписывают? А то у тебя был бы самый большой!
– Я и не заметила, как перестала «выкать».

Мы стояли друг напротив друга скрестив взгляды словно рапиры. Я не боялась Захара, хотя стоило бы. Он выглядел… опасным.

И вероятно, я сошла с ума, раз находила это привлекательным.

Он него пахло лесом и костром. Настоящей мужской первобытной силой.

И только когда Захар наклонился ниже, я уловила запах алкоголя. Конечно, он пьян, и это многое объясняет.

Я ненавидела пьяных, боялась и пыталась избегать общения с ними. И хоть Горин держал себя в руках, черт знает, что ему втемяшится в голову уже через секунду.

Мне стоило уносить ноги самой. Прямо сейчас. Спрятаться за дверь и закрыть ее на все засовы, но я приросла к месту и не двигалась, словно мотылек, который вот-вот кинется к языкам пламени.

– Спать иди, - наконец произнес он, отходя на два шага назад. Шел ровно, не шатаясь, будто я только что придумала себе слабый запах виски, исходящий от мужчины. И уже когда я решила, что все закончилось, Захар обернулся и полоснул по мне ледяным взглядом.
– Не жмись ты так. И не бойся. Я тебя не обижу, поняла?

Я кивнула и опрометью метнулась в сторону спальни, чувствуя как мне смотрят вслед.

На утро макарон по-флотски в холодильнике уже не было, а на столе лежала записка:

“Спасибо. Лучше, чем каша номер два”.

***

Вот умеют мужчины делать комплименты, когда хотят)

Как вам наш егерь Захар? Нам - очень нравится! Как думаете, нравится ли Лиле? )))

Добавляйте книгу в бибилиотеку, чтобы не потерять и поставьте пожалуйста звездочку! Мы и наша муза будем очень рады!

Захар.

Нина знала как выгодно себя подать. Приходила когда нужно, уходила раньше чем ее об этом попросят, молчала.

Она никому не рассказывала, что мы спим вместе, потому что не хотела сплетен со стороны коллег и подруг.

Я же просто никому ничего не рассказывал.

Это мимолетная связь, выгодная нам обоим. Секс без обязательств и без чувств, так зачем сюда приплетать посторонних?

Мы встречались, когда позволяло время и когда появлялось желание. Всегда у меня - мой дом стоял на отшибе и мало кто из “наших” забредал в эти края.