Совсем уже для тупых нужная табличка – с мужчиной-«самураем» – была слегка подсвечена.

Пожав плечами, я шагнул к сёдзи под выделенным значком, протянул руку, чтобы сдвинуть перегородку – и только тут сообразил, что, как последний невежа, стою в обуви на татами. Крякнув с досады, торопливо нагнулся, стянул с ног кроссовки, огляделся по сторонам, но, куда бы пристроить обувку, не нашел. Пришлось так и оставить в руке.

В последний раз окинув взглядом комнату и ожидаемо не обнаружив ничего нового, я распахнул дверь.

За сёдзи оказался длинный застеленный татами коридор, который вывел меня в просторное квадратное помещение, сплошь заставленное разделенными на разноразмерные ячейки деревянными стеллажами. В некоторых из отделений виднелась чья-то одежда – иногда аккуратно сложенная, иногда – брошенная комом – но большая часть оставалась пустой. На специальных полочках снизу от стеллажей стояла обувь – с десяток пар кроссовок да сандалий и одинокие кожаные полуботинки на меху – ну, эти явно не по сезону.

Все говорило за то, что здесь следует раздеться, но сперва я отыскал выход – тот оказался в той же стене помещения, что и входная дверь, но, чтобы до него добраться, пришлось сперва преодолеть целый лабиринт. Так и есть: за очередной сдвижной перегородкой – на этот раз полностью деревянной – обнаружился душ на полдюжины кабинок – правда, все шесть пустые. Куда же делись все те люди, что оставили здесь свою одежду? Пошли дальше? Ну да, наверное: вон, за кабинками, матовая стеклянная дверца…

Помявшись в нерешительности, я додумался вызвать на глаза карту – без особого, впрочем, толку: пройденный мной путь, вплоть до душевой, был на ней виден четко, но дальше простирался сплошной «туман войны».

Закрыв меню, после некоторых колебаний я вернулся к стеллажам, неторопливо разделся и сложил свои пожитки в свободную ячейку. Вместе с кроссовками, джинсами, футболкой и всем прочим пришлось оставить мобильник – не брать же его было с собой на водные процедуры! Та же участь оказалась уготована и выданным мне Сэнсэем нашивкам.

Прошлепав босыми ногами по кафелю душевой, первым делом я подошел к матовой дверце – как выяснилось, для того лишь, чтобы убедиться: та не открывается. Аккурат в момент, когда я попытался толкнуть ее второй раз – посильнее – за моей спиной с тихим шорохом сама собой задвинулась перегородка, отрезая путь назад, в раздевалку. Судорожно метнувшись обратно, я почти успел сунуть руку в оставшуюся от недавно еще широкого прохода щель… Но, увы, «почти» – не считается: болезненно чиркнув мне по костяшкам пальцев, сёдзи со стуком захлопнулась, и все мои попытки заставить ее снова отвориться оказались безуспешны: хлипкая с виду дверца стояла, как несокрушимая скала.

Что ж, намек был более чем прозрачен: меня ждал душ.

Разведя руками – делать, мол, нечего – я шагнул в ближайшую кабинку, поискал глазами вентиль – но вода хлынула сама, прямо из-под потолка. Ледяная! Охнув, я пулей вылетел из-под струй – их поток тут же обиженно иссяк. Нервно передернув плечами, я на пробу ткнул пальцем в матовую дверцу выхода, к которой меня вынесло – без особой, признаться, надежды – и о чудо: внезапно она поддалась! Похоже, секундный душ был-таки мне засчитан.

Прежде, чем продолжить путь, я все же на миг вернулся к сёдзи, ведущей в раздевалку – но нет, деревянная перегородка так и осталась надежно запертой. Прямо как в данже, в переходе: хочешь идти – иди вперед! Вот только дело-то у нас, вроде как, происходит оффлайн…

За матовой дверью меня встретила стена густого, горячего пара – от неожиданности я сперва даже отпрянул, но из опасения, что выход закроется и опять придется лезть под холодный душ, тут же снова подался вперед. Секунду простоял, тупо глядя в обжигающую непроглядную мглу, и тут перед глазами понемногу стало проясняться: честно продемонстрировав мне непроницаемую завесу, Видение сокрытого, работать которому оставалось еще добрых двадцать минут, услужливо ее развеяло.

Итак, я стоял перед прямоугольным бассейном, длинным и широким, но явно неглубоким: тут и там расслабленно сидящие вдоль его бортиков люди самого разного возраста (и, что характерно, присутствовали представители обоих полов), были погружены в воду едва по плечи, а человеку, стоявшему в полный рост ближе к центру, спиной ко мне (судя по изгибам фигуры – девушке), вода не доходила и до пояса.

И оная девушка, и все остальные присутствующие были ками.

Да, о купальных костюмах здесь, по ходу, не слышали.