Джинн тяжело вздохнула. Ну почему Адаму вздумалось умереть именно сейчас? Что ему стоило позаботиться о своем здоровье и прожить еще несколько лет? Внезапно она поняла, что больше никогда не столкнется с отцом на крыльце дома, ее магофон никогда не прозвонит особым рингтоном, а в динамике не раздастся рычащий голос оборотня: “Джинджер…” Адам мертв, и она даже не смогла присутствовать на его похоронах.

В носу противно защипало, а мир вокруг расплылся. Всхлипнув, Джинн решительно смахнула слезы. В конце концов, она дочь Адама Гарта, а Гарты не плачут.

Маготакси, которое она вызвала, не желая проводить вечер в доме, где все напоминало ей об отце, отвезло ее в центр города. Водитель, обычный человек из тех, кто приезжает в большие города на заработки, то и дело бросал на нее любопытные взгляды в зеркало заднего вида. Заметив это, Джинджер приподняла брови, показывая удивление. Таксист не преминул этим воспользоваться:

– Стало быть, вы и есть новая хозяйка нашей команды? – начал он.

Девушка заметила, что он сказал “нашей”. Значит, из тех, кто уже несколько лет живет в мегаполисе и рьяно относится к городским достопримечательностям, пытаясь подчеркнуть свою причастность к городу.

– Почему вы так думаете? – поинтересовалась она.

– А кто ж еще может выйти из ворот спортивной базы? – хмыкнул водитель, выруливая на дорогу. – Еще и в таком виде…

– В каком? – Джинн придирчиво осмотрела свой наряд, она успела сменить платье на джинсы и пиджак.

– Шарф, леди. Кто ж носит шарф летом?

– Я, – Джинн с вызовом посмотрела в зеркало заднего вида. – И да, я новая хозяйка “Барсов”. Можете выразить свое возмущение этим фактом.

– С чего бы мне это делать? – все так же беззаботно отозвался таксист.

– Потому что я женщина и ничего не смыслю в грайде.

– И что? Вы же хозяйка, а не тренер. Ваше дело не скупиться на призовые да бумажки там разные подписывать, и пусть майстер Норт работает!

Джинн только вздохнула в ответ и повернулась к окну, рассматривая улицы, по которым они ехали. Движение было все оживленнее, жилые дома сменились небоскребами, на первых этажах которых яркими огнями сияли витрины магазинов, а людей на улицах становилось все больше. Глядя на толпу у ночного клуба, Джинн запоздало вспомнила, что сегодня пятница, и стало быть, большинство жителей решило весело провести время. Девушка уже хотела попросить отвезти ее обратно, когда взгляд упал на массивную дубовую дверь, а над ней начищенные до блеска медные буквы вывески “Вересковый мед”. Она вспомнила, что читала про этот паб, указанный во всех рекламных проспектах, как “старейшее заведение города с атмосферой Старого Континента”.

– Остановите здесь, – распорядилась девушка

– Как скажете, мизз.

Магокар скрипнул тормозами. Джинджер расплатилась, щедро накинув чаевые, и вошла внутрь заведения.

Рекламные проспекты врали. Джинн поняла это, как только переступила порог и огляделась, непроизвольно поморщившись от дешевой имитации стиля сиидов: вычурная мебель из темного до блеска полированного дерева, уродливые аляповатые витражи на окнах и кожаные диваны. Диваны. Именно они почему-то больше всего покоробили Джинджер. Кто на Старом Континенте будет ставить диваны в паб! Туда приходят, чтобы посидеть на высоких стульях за стойкой, выпить пинту-другую верескового меда и обменяться новостями. А еще увидеть кого-нибудь из лэрдов. Например, Брайана. На секунду Джинн представила надменного сиида здесь и усмехнулась. Верескового меда тоже не оказалось, зато бармен, высокий белобрысый оборотень, сразу же принялся заигрывать, чем вызвал только раздражение. Джинн хотела уйти, когда ее окликнули:

– Джинджер? Глазам своим не верю, Джинни Гарт!

Визгливый голос разогнал невеселые мысли. Девушка обернулась. Темноволосая невысокая женщина кинулась к ней с объятиями. Ее яркая помада почти стерлась, тушь размазалась, а приторные духи не могли заглушить запах алкоголя.

– Я Химена. Химена Солис, – напомнила та, ничуть не смущаясь. – Мы учились вместе в школе святого Габриэля.

– Верно, – Джинн кивнула.

– Хорошие были времена, – продолжала та на весь паб. Девушка едва заметно скривилась, про себя подумав, что многое из того времени она точно предпочла бы забыть.

– Помнишь, как мы все просили тебя провести нас в раздевалку к спортсменам? А потом спрятали твой рюкзак, когда ты отказала?

– Угу, – кивнула Джинн. – Я тогда пропустила математику и получила выговор и дополнительные часы занятий в школе.

– Глупо вышло, правда, – Химена виновато потупилась, но сразу же тряхнула челкой. – Надеюсь, это осталось в прошлом?

Джинджер пожала плечами: что толку вспоминать детские обиды?

– Вот и славно! – обрадовалась бывшая одноклассница. – Может, присоединишься к нам?

Она мотнула головой в сторону столика, за которым сидели три девушки, которые показались Джинн смутно знакомыми.

– Спасибо, но… – возразить она не успела, Химена подхватила ее под руку и потащила к столику, а в следующий миг в руке Джинн оказался бокал с бииром.

– У меня сегодня девичник, – сообщила Химена.

– Вот как?

– Ага. Помнишь Хьюго Сарандона?

– С трудом, – Джинн была слишком оглушена напором. Проведя несколько лет в стране сиидов, она отвыкла от фамильярного дружеского обращения и вопиющего нарушения личных границ.