— Самаэль… — Михаил схватил рукав моей куртки.

— Расслабься. Все нормально. Просто представлюсь. — Усмехнулся я и прежде чем Архангел успел остановить меня, шагнул вперёд.

— Дико извиняюсь, я опоздал. Пробки, знаете ли…

Мой голос прозвучал громко, хотя особых усилий для этого прилагать не пришлось. Всего лишь говорил своим обычным тоном Владыки Ада. Он, конечно, совсем не похож на человеческую манеру Антона Забелина. Пожалуй, мой настоящий голос можно сравнить с рокотом водопада, с грохотом падающих камней, с… В общем, сравнений много, но ни одно не передаст подлинную суть.

Мою скромную, вежливую фразу услышали все присутствующие. В одно мгновение в зале повисла тишина. Эта тишина была, как любят высказываться смертные, гробовой. На самом деле. Будто кто-то невидимый накрыл всех присутствующих крышкой от сами понимаете чего.

Мне кажется даже мухи, если они тут были, застыли на лету, опасаясь лишний раз сделать свое неприятненькое «ж-ж-ж-ж».

Первой среагировала на мое появление Алиса Робертовна. Естественно, она обернулась, увидела меня и, смешно открыв рот, натурально вытаращила свои обколотые ботоксом глаза. Или что там колят смертные женщины, не желая расставаться с молодостью. Даже ее натянутый как коленка лоб внезапно пошёл морщинами, будто госпожа Мальденбург-Ольшанская собиралась заплакать.

— Вы? — Тихо выдохнула дамочка и сделала шаг назад.

Конечно Алиса вспомнила меня сразу. Нашу беседу в кабинете администратора — вряд ли, а вот ощущения, которые от этой беседы остались у смертной в подсознании — несомненно.

Я улыбнулся, затем широко раскинув руки, словно собирался прямо сейчас подойти и заключить дамочку в объятия, радостно ответил:

— Я! Ты рада нашей встрече, малышка? Я вот, например, очень рад. Правда, имеются вопросики. Почему во время прошлого разговора кое-кто был не очень откровенен? Ты не рассказала, что столь весело проводишь время в мое отсутствие. Плохая девочка. Плохая!

— Кто ты?

Лицо Алисы Робертовны выглядело испуганным и несчастным. Она отчетливо осознавала, что-то идет не так, но что именно, не могла понять. Для нее я был странным человеком из ресторана, который помог бежать воровке, а потом обещал эту воровку найти. Кроме того, дамочка в моем присутствии явно испытывала чувства, весьма похожие на страх.

— Ну, вообще-то, я — это Он. Алиса, что за странности? Зовешь в гости, сама не знаешь кого. А когда приглашенная, очень важная персона является, строишь из себя глупую дурочку.

— Что? — бестолково спросила Мальденбург-Ольшанская, окончательно теряя логическую нить нашего диалога.

— М-м-м-м… Туго доходит. Ну ладно. Поясню. Ты только что сделала замечательную рекламу мне. Тот, кто дарует вам власть. Тот, кто поведёт вас к новой эре.— Я выдержал небольшую паузу. — Хотя, если честно, вот именно сегодня никого никуда вести не собирался. Просто зашёл проверить, кто тут планирует торговать душами без моего разрешения.

Со стороны Михаила, который по-прежнему вместе с майором оставался возле входа, послышался приглушённый, сдавленный звук. Архангел закрыл лицо ладонями и по-моему изо всех сил старался не рассмеяться.

Скажу честно, брата можно понять. Все это сборище богатых придурков, возомнивших, будто дьявола могут интересовать их жалкие душонки, выглядело в данный момент как кучка опоссумов, готовых упасть на пол и притвориться мертвыми.

Да, у многих в глазах горел восторг от мысли, будто явившийся на их мероприятие гость может быть самым настоящим дьяволом. Естественно, во избежании тупых высказываний:«А докажи! А покажи!» я легонько пустил свой Флёр в народные массы. Поэтому смертные ни капли не сомневались, что перед ними самый настоящий Владыка Ада.

Но при этом, они до ужаса, просто до уссачки боялись, а вдруг и правда демон вылез из глубин Ада. А вдруг он все-таки заберет их души. А вдруг случится что-нибудь еще более страшное. Душа, она дьяволу понадобится потом. Поди еще доживи до этого момента. А вот сердце, к примеру, он может вырвать прямо сейчас. В буквальном смысле слова.

— Ты…вы… вы… — Заблеяла госпожа Мальденбург-Ольшанская, не в силах произнести вслух мое имя.

— Люцифер, — кивнул я. — Но можно просто — Антон. Если вам, людишкам, так удобнее.

Ну и конечно, не смог я обойтись без какого-нибудь особо эффектного фокуса. Ладно, признаю. Люблю, когда вокруг меня происходит главное веселье.

Стоило звукам моего голоса раствориться в воздухе, я поднял руки вверх, словно призывая все кары небесные на голову богатых придурков, а затем с огромным удовольствием выпустил на свободу крылья.

И да, они выглядели великолепно. Огромные, черные, как самая темная ночь, с искорками адского пламени, пробегающими по оперению. Для пущего эффекта добавил немного «аромата» серы. Да, обещал Михаилу этого не делать. Согласен. Однако искушение поглумиться над смертными оказалось слишком сильным. Будут знать, как в следующий раз таскать мне всякую дичь в качестве жертв.