Он указал на своих сопровождающих.

— Агенты Васильев и Крылов будут дежурить здесь посменно. Чисто в исследовательских целях, разумеется.

— Это нарушение медицинского протокола, — возразил Альберт. — Посторонние не могут находиться в палате интенсивной терапии.

— У них есть специальное разрешение, — Строгов извлек из внутреннего кармана пиджака официальный документ с печатями и подписями. — От Министерства здравоохранения. И я уверен, доктор Зоркин не будет возражать. Он очень… сговорчив в последнее время.

Альберт стиснул зубы. Зоркин, конечно, не будет возражать. Директор больницы слишком боялся за свое положение, чтобы перечить ГКМБ.

— Но это не всё, — продолжил Строгов. — Мне также нужны образцы препарата, который вы ввели пациенту. И полная документация о процедуре.

— Боюсь, это невозможно, — Альберт скрестил руки на груди. — Все образцы были использованы для лечения. А документация всё еще составляется.

— Тогда я жду ее завтра утром, — Строгов направился к выходу. — И не пытайтесь исчезнуть снова, доктор Харистов. Я бы очень расстроился, если бы пришлось организовывать официальный розыск.

Когда дверь за Строговым закрылась, в палате остался один из агентов — молодой человек с невыразительным лицом и внимательными глазами. Он молча занял позицию в углу, не мешая, но и не спуская глаз с врачей и пациента.

— Что будем делать? — шепотом спросила Елена, когда они переместились к другой стороне кровати, чтобы проверить показатели.

— Продолжать работу, — так же тихо ответил Альберт. — Мы не можем бросить пациента. А Строгов… у него есть подозрения, но нет доказательств. Иначе мы бы уже давно были под арестом.

— Но агенты…

— Проблема, но не непреодолимая, — Альберт бросил взгляд на агента, который старательно делал вид, что не прислушивается к их разговору. — Я свяжусь с Дмитрием и Саяном. Нам нужно ускорить наши планы.

Он повернулся к мониторам, проверяя состояние Андрея Лаврова. Показатели продолжали улучшаться — медленно, но верно. Уровень кислорода в крови поднялся до почти нормального, давление стабилизировалось, а на УЗИ было видно, как поврежденные ткани начинают восстанавливаться.

— Работает, — тихо сказал Альберт, не в силах скрыть удовлетворение. — Несмотря ни на что, оно работает.

Елена кивнула, ее профессиональный интерес временно пересилил тревогу от появления ГКМБ.

— Скорость регенерации ниже, чем у тебя или Марата, — заметила она. — Но всё равно в десятки раз выше нормы.

— Доза была меньше, и организм сильно истощен, — объяснил Альберт. — Но главное, что процесс идет стабильно, без признаков отторжения или других негативных реакций.

Он сделал несколько заметок в планшете, тщательно документируя каждое изменение. Если им придется объясняться перед ГКМБ или другими органами, лучше иметь все данные в порядке.

На следующее утро состояние Андрея Лаврова улучшилось настолько, что это заметили даже обычные медсестры и врачи, не обладающие улучшенным восприятием Альберта.

— Это невероятно, — сказала доктор Наталья Сергеевна, заведующая реанимацией, изучая последние анализы. — Его показатели… три дня назад мы готовились к худшему, а сейчас…

— Экспериментальное лечение оказалось эффективным, — сдержанно ответил Альберт. — Хотя нужно дальнейшее наблюдение.

Он старался не привлекать излишнего внимания к улучшению состояния пациента, но это становилось всё труднее. К полудню новость о «чудесном исцелении» в реанимации распространилась по всей больнице. Врачи, медсестры, даже санитары находили предлоги заглянуть в палату и увидеть пациента, который, по всем прогнозам, должен был умереть, но вместо этого демонстрировал признаки восстановления.

Агенты ГКМБ, сменявшие друг друга каждые 8 часов, молча наблюдали, фиксируя всё происходящее. Альберт был уверен, что они передают информацию Строгову в режиме реального времени.

— Мы привлекаем слишком много внимания, — заметила Елена, когда они наконец остались относительно одни (не считая вездесущего агента в углу). — Если новость о «чудесном исцелении» распространится дальше…

— Это и есть наш план, не так ли? — тихо ответил Альберт. — Доказать эффективность нанокрови, привлечь внимание общественности. Просто всё происходит быстрее, чем мы ожидали.

Вера и Максим Лавровы, прибывшие на утреннее посещение, были ошеломлены изменениями в состоянии Андрея. Когда Альберт объяснил им, что их муж и отец демонстрирует признаки восстановления, которые превосходят все ожидания, Вера расплакалась, а Максим крепко обнял ее, не скрывая своих слез.