Пока спускалась было немного страшно, что Руслан мог ждать на улице, но когда вышла из подъезда, никого не увидела. Только тишина и сонная темень, которые давили, заставляя чувствовать себя настолько одинокой, будто на целом свете у меня не осталось никого.

За плечами — предательство, в руках — полупустая сумка, бьющееся сердечко моего ребёнка внутри меня — вот, в общем-то, и весь мой багаж за тридцать пять лет жизни.

Да, есть бизнес, недвижимость, что-то ещё, но сейчас оно кажется каким-то далёким и призрачным. Сейчас у меня осталась только я – потрепанная и жалкая. И малыш, ради которого надо быть сильной.

Во двор тихо заползла машина. Подскочив на лежачем полицейском, она мазнула фарами прямо по глазам. Охнув от неожиданности, я прикрыла лицо и отвернулась, а когда немного проморгалась, поняла — такси уже стояло у подъезда.

Пора….

В новую жизнь.

Я спустилась с крыльца, подошла к машине и взялась за ручку, но в последний момент обернулась, чтобы взглянуть на окна друзей. В одном из них высился плечистый силуэт Кирилла, а в другом — хрупкая как свеча Анечка.

— Простите меня…. — прошептала я и села в машину. — Простите.

Я так растворилась в своём горе, что испортила отношения в чужой семье. Такая вот хреновая подруга, думающая только о себе.

Чёрт. Стыдно-то как…

Это чувство не исчезало ни на миг, усиливало и без того лютую тоску, сжимавшую сердце в когтистой лапе.

— Вы не указали куда ехать, — голос таксиста бесцеремонно ворвался в мои мысли.

И правда — куда мне?

В отель?

А в какой?

Снять номер?

А какой?

Такое элементарное решение, а я была не в состоянии его принять. Казалось, что ошибусь. В верности мужа, в надёжности семейных уз с сестрой и племянницей, в чувствах Кира. Да и во всём остальном.

Складывалось впечатление, что я вообще в жизни перестала ориентироваться, даже в таких простых вещах, как остановка на ночлег в отеле моего же города.…

— А давайте просто прокатимся по городу, — предложила я.

За это время я бы сочинила какой-то план действий.

Водитель недовольно глянул в зеркало заднего вида, чуть качнул головой, но вывел машину на дорогу. Сколько таких «незнающих» перебывало у него в машине? Потерянных и непонимающих, как жить дальше.…

Мы выехали со двора, миновали тёмные силуэты спящих домов и вывернули на вечно сияющий огнями проспект.

Прижавшись виском к стеклу, я рассеянно наблюдала за жизнью за окном. Несмотря на поздний час по проспекту гуляли влюблённые парочки, возле спортивных машин собирались шумные компании, а столики уличных кафе не могли пожаловаться на нехватку посетителей.

Люди общались, смеялись, не подозревая о том, что кто-то поблизости умирал от душевной боли.

Они просто жили здесь и сейчас, не думая о том, что когда-то всё может сломаться. Что любимое кафе закроют, машину — угонят, а тот, ради кого была готова хоть в пропасть сгануть, хоть в огонь, окажется обыкновенным мерзавцем и разобьет твоё ни в чём неповинное сердце.

Я искренне желала им никогда не узнать этой боли.

За окном проносились цветные огни и горящие вывески, дорогие магазины и круглосуточные кафе. Возле одного из них я попросила водителя остановиться.

Внутри никого не было, только скучающий официант сидел возле барной стойки, уныло подперев щеку рукой, смотрел что-то в телефоне.

При моем появлении он как-то неспешно сполз с высокого стула, ещё секунд десять таращился в экран и только после этого подошел ко мне, явно недовольный тем, что его отвлекли.

В его хмуром взгляде светилось: тётка, чего тебе дома не сидится? Иди, спи. И вообще, жрать на ночь — вредно!

А мне плевать. Вредно, полезно.…

Какая, нафиг, разница сейчас? Никакой кусок торта так не навредит, как хрен мужа, засунутый в мою родную племянницу.

— Капучино. Самую большую кружку. И самое большое пирожное, — сделала я заказ, собираясь во время трапезы решить, стоит ли искать отель или уже проще дождаться времени, когда звонки уже будут уместными, и дозвониться хозяйке квартиры на съём.

Пока он выполнял заказ, я таращилась в окно. В голове — ноль мыслей, только горькая горечь и желание, чтобы всё это поскорее закончилось.

Боль ведь пройдёт, да? Надо просто немного подождать.

И я ждала.…

Сидела в кафе до самого утра с той самой несчастной кружкой кофе и нетронутым пирожным. Думала, вспоминала.

Память чудила по-страшному. То подкидывала хорошие моменты из нашей семейной жизни, то подсовывала внезапные эпизоды, на которые я прежде не обращала внимания.