– Я поговорю с ним минут пять, не больше. Следи за временем.

– У тебя двадцать минут. Я пока найду, чем его занять.

Я открываю было рот в попытке объяснить, что за двадцать минут я даже с табурета не поднимусь – вот насколько я устала, – но Джорджиана уже закрыла за собой дверь.

Придется поспешить. К счастью, в гримерке есть душевая кабина, а у меня припасено темно-синее коктейльное платье с пайетками и глубоким декольте – творение мадам Зельды. Его легко надеть и снять. Как только я разделаюсь с этим мужчиной, тут же отправлюсь в отель, чтобы заказать еды в номер и поспать.

Двадцать минут спустя дверь в гримерку открывается. Джорджиана делает шаг в сторону, и внутрь заходит этот самый Ларсен. Я сразу обращаю внимание на его внушительный рост. Боюсь, у меня заболит шея, если я буду долго на него смотреть.

– Добрый вечер, – говорит он, снимая фетровую шляпу. Потом, удерживая одной рукой и шляпу и что-то еще, он низко кланяется. Распрямившись, он тянется ко мне – для рукопожатия, как я предполагаю, подавая ему руку. Но вместо этого он запечатлевает на ней поцелуй – на костяшках пальцев, а не на тыльной стороне ладони, потому что я запаниковала и сжала руку в кулак.

– Ох, простите. – «Я вовсе не собиралась вас ударить», – чуть не вырывается у меня.

– Мисс Фицджеральд, знакомство с вами для меня большая честь. Я счастлив, что вы смогли уделить мне время. Не хочу вам докучать, просто позвольте сказать, что ваш голос обворожителен. Я провел самый незабываемый вечер в своей жизни, слушая, как вы поете, и глядя на ваше выступление. Вы – настоящий дар свыше.

У него очаровательный акцент, и мне приятно слушать его комплименты, пусть они и чересчур льстивы.

– Нет. Нет. Что вы. Спасибо.

Мы неловко стоим на некотором расстоянии друг от друга и улыбаемся. Я прикидываю, не предложить ли ему сесть. Наша встреча тогда явно затянется на дольше, чем пять минут, но, может быть, это не так уж и плохо. В конце концов, он назвал мое выступление обворожительным.

– Вы умеете делать комплименты женщинам. Но кое-что вы упустили.

Он потрясен.

– Прошу вас, объясните. Что я упустил? Что бы это ни было, я приношу свои извинения и обещаю исправиться.

– Ваше имя. Мое вы и так знаете. Джорджиана говорила, вас зовут Ларсен. Но какое же ваше полное имя?

Он смеется, и я вдруг замечаю его внешность: светлые волосы, сверкающие голубые глаза и кожа – белая, но не бледная. Должно быть, он много времени проводит под солнцем.

– Меня зовут Тор. Тор Эйнар Ларсен.

Я хмурюсь, чтобы не рассмеяться:

– Тор. Какое необычное имя.

– Вполне обычное для норвежца. Особенно для потомка викингов.

Мне не под силу сдержать широкую улыбку.

– Так вы викинг? Я еще ни разу не встречала викинга.

– Я польщен стать для вас первым. – Он поднимает руку, в которой по-прежнему держит шляпу. – Не возражаете, если я положу ее на стол?

Он кладет шляпу, но в руке у него остается что-то еще. Что-то знакомое.

– Я не верю своим глазам.

– Мне не хотелось показывать ее вам в толпе. Потому я и попросил о встрече наедине. – Он переводит взгляд на пластинку, потом снова на меня. – Надеюсь, вы не возражаете. Я был бы очень рад получить ваш автограф.

Я делаю шаг ближе. Мои руки подрагивают.

– Это оригинальная пластинка. Да?

Он кивает, сияя от гордости:

– Оригинальная пластинка в оригинальном конверте от Decca Records.

– Моя первая работа с Decca Records. Тридцать восьмой год. «А-Тискет, А-Таскет». – Я смотрю ему прямо в глаза. – Как? Откуда?

– Семнадцать лет назад я купил две пластинки. Я знал, что когда-нибудь вас повстречаю, так что сохранил одну пластинку в первозданном виде.

– Бог мой. – Я прижимаю ладонь к колотящемуся сердцу. – У меня нет слов.

– Я стал вашим величайшим поклонником, как только послушал эту пластинку.

Я опускаю руки.

– Конечно же, я дам вам автограф.

Спиной ощущая взгляд Тора, я подхожу к столу и освобождаю место для пластинки. Потом ищу в сумке ручку, пытаясь унять дрожь в пальцах.

– Вы настоящий поклонник, – говорю я с искренней благодарностью.

Нацарапав на конверте свое имя, я протягиваю пластинку Тору. Наши взгляды встречаются, и ни один из нас не хочет отворачиваться.

– Завтра я улетаю в Париж по важному делу. Я буду там в дни ваших выступлений. Если у вас найдется время, мы могли бы выпить по чашечке кофе. Мне трудно представить, что это будет наша первая и последняя встреча.