— Завтра нужно расчистить реку — если не пройдут корабли из Вышгорода, останемся без пороха и еды. И, Свен, выводи людей из крепости, мы больше не можем позволить себе сидеть в осаде. Люди голодают.

— И тебе не жалко порох? — поднял бровь бывший охотник.

— Летом мы должны засеять поля. Нам нужны люди и земля, иначе мы не победим.

— Будут большие потери, — поморщился бывший охотник. — В крепости сидеть одно, но сражаться с конными лучниками в поле — совсем другое.

— Без потерь не выиграть войну. Но эту армию, — она обвела столпотворение на реке рукой и махнула за стену, — нужно уничтожить. Тогда их система управления страной начнёт трещать по швам. Не победить, не разогнать или взять в плен, а именно всех убить.

Северянин окинул её недоверчивым взглядом, перевёл глаза на реку, потом обратно на принцессу. Пожевал губу и, приложив руку к сердцу, коротко поклонился. Молча развернувшись, пошёл в сторону порта.

Элеонора выдохнула. Больше всего ей хотелось сидеть в крепости, в своём уютном мире, и ждать возвращения Бьёрна. Но люди сами себя не накормят, война не закончится, и терять дорогое время глупо. Нужно отбросить врага от стен, подорвать его ресурсы, забрав их себе. И уже там, накопив сил, вести войну дальше.

Два года до того, как получится производить порох массово из своих ресурсов. Да и собрать и обучить армию из крестьян тоже требует времени.

Последний раз выглянув в бойницу на кровавую кашу внизу, она кивнула своим мыслям и отправилась обратно на постоялый двор. Бой боем, а кушать хочется.

После позднего завтрака она опять вернулась на стену, поднявшись на ближнюю к реке башню. Свен действительно выводит людей. К воде спустили лестницы, составили из вражеских плотов дорогу, и войска переправлялись на ту сторону рва под прикрытием пушек и стрелков со стены.

Враги отошли в свои укрепления, отогнав назад оставшиеся на воде суда и лодки. Вышли на воду городские корабли и, отойдя на середину реки, открыли огонь по кораблям и фортификации противника. Впрочем, это не главная их задача.

Пройдя несколько тысяч шагов, суда высадили воинов. Один корабль остался поддерживать их огнём пушек, а второй поплыл за новой партией. В первой волне тылового отряда сотня обычных бойцов и полсотни стрелков. В том числе десяток с нарезными ружьями переломной системы.

А вот основные силы продвигались достаточно медленно. Укрепления плохо поддаются огню пушек, лучники стреляют в ответ. И когда ополченцы, всё же, вошли на территорию лагеря, завязалась рукопашная схватка.

Элеонора прикусила кулак, смотря, как выносят из боя раненых и убитых. Там гремел огонь пушек, кричали в ярости или от боли тысячи мужчин, перемалывая друг друга. А с тыла на благородных наседали высаженные с корабля, продвигаясь намного медленней но не давая бросить все силы противника в одно место.

Незаметно прошёл полдень, и дело двигалось к концу короткого зимнего дня, когда благородные не выдержали, и обе части войск горожан сомкнулись, оттесняя аристократов от реки окончательно. Дальше отогнали противника ещё сильнее и тут уже замерли.

Обе стороны заняли относительно устойчивые позиции, и бой остановился. Элеонора так и продолжала молча смотреть со стены, лишь облачками пара выдавая своё дыхание. Камнем стоит тяжесть в груди от осознания того, что именно её решение привело к таким жертвам.

Однако суровая математика говорит другое. Благородных несколько человек на сотню. И если благодаря пороху она сможет примерно сравнять потери в бою с обученными с детства аристократами и будет получать достаточно рекрутов, то они победят. Неизбежно.

С добровольцами, готовыми рвать благородным глотки зубами, проблем нет, осталось только их обучить, накормить, одеть и вооружить.

Из мыслей её вырвал звук шагов, и на глаза показался перемазанный чужой кровью северянин. Встав рядом, тяжело опираясь на копьё, он кивнул на бойницу:

— Завтра продолжим. Нужно отдохнуть и обновить запасы пороха и пуль, потратили всё полностью.

— Каковы потери? — сухо спросила девушка.

— У них сильно больше. Точнее скажу утром, — устало ответил Свен.

— Отдыхай, ты хорошо поработал, — бледно улыбнулась принцесса.

Мужчина кивнул на прощание, уходя. Проводив его спину взглядом, девушка опять повернулась к бойнице. С поля боя уносили раненых и убитых. Чужие тела раздевали и относили ближе к врагу, где под покровом ночного сумрака трупы забирали уже они.