— Грабить будут… — нахмурилась она.

— Когда будут, так и решим проблему, — пожал он плечами. — Завтра отправлю воинов.

— Хорошо.

Свен сдержал своё слово, уже на следующий день отряды в несколько десятков, а когда и до сотни человек, пошли по деревням. На удивление, особых проблем с захватом сёл не возникало, слишком много знати стояло лагерем под Бродно, ожидая продолжения бойни.

В десятке тысяч шагов от города возникло два лагеря. Спешно возводились укрепления, подтягивались резервы аристократов. Стороны готовились к большому сражению.

Однако битва не началась ни через день, ни через десять. А вот отряды восставших за это время зачистили три десятка сёл и деревень, оставляя там гарнизоны, которые тренировали местных мужиков и заставляли их возводить укрепления. После убийства местных благородных у селян больше не было выбора, как окапываться.

У многих благородных отцы и мужья стояли под стенами, так что освобождение, зачастую, заключалось в том, чтобы убивать женщин, детей и стариков.

Удивлением для принцессы стало то, что в пяти деревнях селяне запретили убивать аристократов. С первым подобным случаем она даже поехала разбираться сама. Небольшое село Мышинка, в меньше чем полудне пути, встретило её дымом из труб, утоптанными на снегу тропинками да горшками на ограде.

Влетев в село, Элеонора с отрядом сопровождения остановилось возле дома, на котором колыхалось их знамя, и, соскочив с седла, огляделась.

— Докладывай! — приказала она, кивнув командиру местного гарнизона.

— Да, Ваше Высочество, — преданно поедая глазами высокое начальство, вытянулся перед ней ополченец.

— Так всё же?

Боец, запинаясь, поведал интересную историю:

— Пришли в село. Подошли вот к тому дому, — он кивнул на богатый двухэтажный терем, — вышли местные. Спросили, зачем мы тут. Мы ответили, что пришли их освобождать. А они в ответ: нас не нужно освобождать и так хорошо. Отправили гонца к вам.

— Нам не нужны проблемы! — раздался мужской голос от соседнего дома. — Нормально живём, уходите!

Элеонора взглянула в ту сторону, где из-за забора выглядывала бородатая голова, которая тут же скрылась, как только на него обратили внимание.

— С благородными общались?

— Уходить не хотят. Говорят, готовы сражаться с нами, — боец почесал в затылке и растерянно добавил: — Как-то неправильно убивать, раз селяне их защищают.

— Ведите, пообщаюсь.

Отряд подошёл ближе к дому местного благородного, нацелив на терем ружья и арбалеты. Открылась дверь, и вперёд вышел мужчина средних лет в кольчуге до колен, усиленной стальными пластинами.

Положив руки на эфес сабли и богатый пояс, он подошёл ближе, настороженно смотря из-под забрала шлема.

— Что вам нужно?

— Неправильно, — лениво отмахнулась девушка. — Не что нам нужно, а что ты можешь предложить, чтобы мы оставили тебя в живых.

Принцесса оглядывалась вокруг, отмечая общую зажиточность села. Мелкие стёкла в окнах крестьянских домов, многие хаты с печами, где явно топят не по-чёрному. Хорошее, ухоженное село. Видно, что хозяин тут смотрит за порядком. Разрушать не хотелось. Если сжигать каждое село, то что армия и город будут есть?

— Если я буду отдавать деньги каждому отряду, что тут ходит, то останусь без штанов! Можете сразу убивать и жечь, это лучше, чем потом побираться. Я уже отдал всю еду, что мог, воинам на осаду.

— А сам что не пошёл сражаться?

— Нет у меня сыновей, кто присмотрит тут за всем, если сгину?

— Ясно, — задумчиво кивнула девушка. — Зовут тебя как?

— Арвай сын Банша, внук Арвая.

— Из села Мышинки, — усмехнулась Элеонора.

— Как пять поколений до меня, — гордо вскинул голову «аристократ».

— Кормишь отряд, что тут оставлю, не препятствуешь тренировкам ополчения. С тем, что у тебя взять, будем разбираться к осени, после жатвы. Тогда трогать не будем.

Он оглядел людей за её спиной и осторожно спросил:

— Сколько людей тут останется? Я много не прокормлю.

Девушка ещё раз оглядела село на сотню-полторы человек и, поморщившись, ответила:

— Три десятка.

— Может, десяток? Вам же сражаться нужно, зачем у меня в селе так много людей? — хитро прищурился и подпустил в тон того, что ему кажется обаянием, мужчина.

— Тридцать человек. Всё. Живи.

Повернувшись к командиру отряда, занявшего село, уведомила того:

— Ещё десяток пришлём завтра. Осваивайтесь.

Кивнув на прощание ему и другим бойцам, пустила лошадь шагом, обдумывая произошедшее. Убить и отобрать всё у местного аристократика? Нет смысла. Гарнизон бы стоило оставить больше, но в том, что “аристократ” отдавал еду осаждающим, девушка не сомневалась. Попробуй им откажи, могут и сжечь село. Может так статься, что и столько лишних ртов для него много будет.