– Рикки, а ты не знаешь, как мы с господином познакомились?

– Конечно, знаю! Об этом вся прислуга говорила целый месяц. Однажды господин ехал по торговому пути и чуть вас не сбил. Чтобы загладить свою вину, он скупил у вас половину чая, а потом понял, что без вас не уедет. Забрал вас в город.

Значит, со стороны мужа была любовь, а с ее – расчет?

– Рикки, а что ты говорил про долг Руфусу?

Мальчуган сразу грустнеет, смотрит на меня, наклонив голову, словно не хочет отвечать, но и молчать не смеет.

Молчание затягивается.

– Не хочешь говорить? – спрашиваю я. – Или не знаешь?

– Знаю только, что Руфус вас шантажировал.

– Чем?

– Что расскажет о вас господину.

Значит, связь таки была. Неужели она началась как случайная? Или принудительная? С этого Руфуса станется – явился сюда, вел себя так, словно домой пришел, а я его служанка.

«Алисия, не расскажешь, что произошло?» – обращаюсь я внутрь себя.

Ответом мне тишина.

Такое ощущение, что единственное, в чем готова содействовать прежняя хозяйка тела, – это чай.

Точно, это же ее любовь! А какая вторая?

Я припомнила слова Рикки, и в голове вспыхнуло: деньги.

Выходит, настоящая Алисия – достаточно меркантильная девушка, как бы неприятно ни было это осознавать. Но я-то другая. И мне ее репутацию надо привести в порядок.

Рикки как-то незаметно засыпает прямо за столом чайной. Я беру его на руки, переношу на свою кровать. Снимаю с него обувь, укладываю в кровать и достаю чистый плед из шкафа.

Выхожу в зал чайной и оглядываюсь. Да тут море работы. Похоже, сон мне сегодня не светит.

И пусть завтра придет лишь один человек – это уже будет прорыв. Один – не ноль!

Первым делом я выхожу во двор и смотрю на покосившуюся вывеску. Беру метлу, стряхиваю пятилетнюю грязь с букв и вензелей, а потом сооружаю импровизированную стремянку из стола и стула.

В кладовой нахожу молоток и гвозди. Уж вбить железяку-то я смогу!

Приходится немного постучать, чтобы вывеска висела ровно, но Рикки даже не просыпается. Умаялся, бедняжка!

А самой чайной необходимо провести ревизию. Я нахожу всего пять стульев, которые можно было бы оставить – у остальных нужно менять обивку.

Это мало, очень мало. Но все же пять – лучше, чем ничего.

Из этого можно даже развить целую концепцию – уединенного чаепития. Наслаждения чаем наедине с собой.

Я оставляю только пять столов и пять стульев. Нахожу четыре ширмы и отделяю пять зон в самых лучших частях чайной. Потом приступаю к оформлению прилавка. У меня нет пирожных, поэтому стеклянная витрина зияет пустотой. Зато у меня есть чай. Его и использую для оформления!

Я отмываю стеклянные пиалы и насыпаю в них самый красивый чай с добавками.

Верхний ряд – черные чаи с вкраплениями сушеных ягод малины и клубники, лепестков подсолнечника и василька, с цукатами фруктов.

Среднюю полку отвожу под зеленый чай и улуны, разделив напополам – чистые сорта и с добавками.

Нижнюю полку заполняю пиалами с травяными составами. Здесь также находят свое место чаеподобные напитки, такие как ройбуш, кудин и мате.

Чайная сразу наполняется приятным ароматом.

Я подготавливаю все для продажи и взвешивания чая. Тренируюсь засыпать в крафтовые пакетики чай небольшим совочком, закручиваю их специальными металлическими плоскими зажимами, больше похожими на золотистую ленту, и прикрепляю уже заготовленные бывшей хозяйкой твердые карточки с названием чая и составом, чтобы каждый клиент знал, что купил.

«Вообще-то, надо не россыпью чай продавать, а заваривать его. Так выгодней», – раздается в голове.

А вот и настоящая Алисия голос подала!

Вот дает, чуть не по ее – так тут как тут.

Но она права – заливать два грамма кипятком и продавать по цене ста граммов гораздо выгоднее.

Я тут же использую возможность и обращаюсь к ней: «Алисия, мне нужно знать твою историю».

Но в ответ мне лишь глухая тишина.

Вот зараза характерная! Только о чайной и беспокоится. И о деньгах. Все, как и говорил Рикки.

«Алисия, я могу лапки крестиком сложить и ничего не делать. Или вон роман с генералом закрутить!»

«Не смей!» – взрывается в голове шипение.

О-го-го! Да там и гонора не на милое личико, а на целую стервозину!

«Почему? Красив, богат, хорош во всех отношениях. А сколько страсти в глазах!» – провоцирую я.

«Он меня ненавидит», – как-то глухо раздается внутри, словно с разочарованием.

«Почему?»

Алисия молчит и, сколько я дальше ни задаю вопросов, сколько ни шантажирую бездельем, больше признаков присутствия не подает.