— Это не смешно, Снежинка! Прекрати! В смысле, София…

— А, по-моему, очень даже смешно. Рассказывай, что самое неприличное ты сделала благодаря дару!

— Подглядывала за отцом и его любовницей! — выпалила Евгения, охнула и зажала рот рукой, но это не помогло. Она продолжала говорить, пусть и не совсем внятно. — Я ничего та-акого не видела. Они просто целовались. Но я так разозлилась! Отец говорил, что она самая красивая женщина на свете! Краше он не встречал! А как же мама?! В общем, потом я этой красавице мышей в постель подбросила. Я-то грызунов не боюсь. Ох и крику было!

— А сестры? Что ты им сделала?

— Следила. И не раз. Было забавно узнавать их секреты. Не потому, что хочу использовать. А потому что могу! За тобой не следила, нет. Смысл? Ты же и так всё разбалтываешь. Ну, хватит, София! Это гадко!

— Зато ты почувствовала, какого быть мной, — припечатала я. — Вы же всегда мне провокационные вопросы задавали друг про друга. А потом обижались на меня. Полагаешь, это не было гадко?

— Было… — проворчала я сестра. — Ладно-ладно, я всё поняла. Прекращай.

— Хорошо. Но надо же было проверить, есть эффект или нет.

Я покосилась на тетушку Мелину, которая внимательно наблюдала за происходящем. Не на ней же устраивать проверку в самом деле. Мало ли какие у нее секреты. А Евгения — это просто Евгения.

«Переворачиванием» моего дара тетушка занялась прямо с утра, разбудив нас ни свет, ни за заря. В девять часов лавку открывать, и нельзя меня подпускать к покупателям с обычным даром. Блаженная София в лавке без надобности. Мы не поняли, что именно сделала тетушка. В смысле, как работал этот позаимствованный у папеньки дар. Она просто посмотрела на меня изучающим взглядом. Долго смотрела. Закрыла глаза. Постояла так пару минут. Потом снова посмотрела. И всё. Сказала, что ближайшую неделю не я буду говорить правду, если не хочу, зато будут те, кому соизволю задать вопрос.

— Кстати, тебя тоже надо проверить, — спохватилась Евгения. — Рассказывай, кто твой отец?

— Лесной король, — брякнула я. Но больше по привычке. — То есть… он брат тетушки Мелины. Живет далеко. Мельник! Вот! Боги… Как хорошо-то!

Разумеется, порадовал не тот факт, что папенька моими стараниями обрел новую работу. А то, что я сумела соврать. Впервые в жизни. А на душе как легко стало! Не из-за вранья, конечно. А из-за возможности не отвечать чистую правду из раза в раз. Она ведь редко бывает удобной, если рубить с плеча и не приукрашивать.

— Идемте в лавку, девочки, — объявила тетушка Мелина, довольная результатом своей работы. — Пора открываться. И главное, договоритесь, что будете рассказывать покупателям о прошлом. Дабы не было расхождений. Это, как минимум, покажется странным. Решат, что вы что-то утаиваете. Поползут сплетни. Город у нас хоть и хороший, но болтуны везде найдутся.

— Значит, отец у нас мельник? — проворчала Евгения, пока мы спускались в лавку.

— Нет. Лучше придумать что-то другое. Что мы знаем о работе мельниц?

— Ничего. Может, скажем, что он — торговец?

— А что продает?

— Шубы?

— Скажите лучше, что у отца столярная мастерская, — посоветовала тетушка Мелина. — Подробности спрашивать никто не станет. Что вы можете понимать в столярном деле? И лучше лишнего не придумывать. Вранья должно быть самую малость. Так легче не путаться. Уж я-то знаю. Говорите, что у вас еще пять сестер. Две скоро выйдут замуж. А вы решили ко мне наведаться. Восстановить семейные связи. И на другие края посмотреть.

— Хороший план, — улыбнулась Евгения.

Но вот лавка открылась, и стало не до веселья. Покупатели повалили один за другим. Желали кто настойки, кто порошки, кто целебные сладости. От всех хворей подряд. Мы только успевали бегать к шкафчикам и полкам. Сестра пока часто путалась. У меня получалось лучше. Зато она блестяще справлялась с ответами на вопросы, а они сыпались на нас, как из рога изобилия. Кто мы, зачем приехали, надолго ли останемся.

Евгения отвечала довольно бойко. А я терялась. Даже с планом, предложенным тетушкой Мелиной, было непросто. Когда не умеешь врать (совсем не умеешь!) очень трудно сочинять ответы на ходу. Язык заплетается. Ответы получаются невнятные, неуверенные.

— Она у нас не особенно разговорчивая, — каждый раз объясняла Евгения. — Зато я ужасная болтушка.

Внимание сразу же сосредотачивалось на ней. Болтушка — находка для шпиона! Или просто для любого любопытного.

Ближе к обеду зашла еще одна любительница поболтать. Тетушка Мелина быстро ее обслужила и сбежала в подсобку, сделав нам большие глаза. Мол, девочки, вы с ней сами справитесь. Продавать-то больше ничего не требовалось, а только разговоры водить о том, о сем. Больше болтала сама дама. Обо всех знакомых сразу. Мы с сестрой быстро запутались, кто есть кто. Но покупательнице это было неважно. Главное, самой болтать без умолку.