— Ваше здоровье, господин министр! Здоровье фюрера!.. О святые угодники, какие славные вести пришли сегодня в наш город!.. И я не сомневаюсь: это только начало.

Коньяк был выпит.

Саша понимала, что должна уйти. Она встала, снова улыбнулась Зейсс-Инкварту:

— Может ли Бог совершить еще одно чудо, господин министр?

— Какое же, сударыня?

— Я молюсь, чтобы он подсказал вам мысль когда-нибудь посетить мою кондитерскую. Остальное беру на себя. Уж я позабочусь, чтобы вам у меня понравилось!

И она вышла.

Незадолго до полуночи 11 марта 1938 года — в 23 часа 15 минут венское радио внезапно прервало музыкальную передачу для сообщения чрезвычайной важности. Сдерживая волнение, диктор объявил, что президент Миклас только что назначил канцлером Австрии доктора Артура Зейсс-Инкварта.

Пятью часами позже, когда над Центральной Европой только брезжил рассвет, германская армия пересекла в ряде пунктов австрийскую границу и двинулась к Вене. Танковые и автомобильные колонны быстро катили по хорошим дорогам, не встречая сопротивления, австрийская армия выполняла приказ нового главы правительства, требовавший отходить и не сопротивляться…

Еще через час над Веной появились эскадрильи бомбардировщиков с крестами на крыльях. Они кружили над городом и сбрасывали миллионы листовок.

Кузьмич, только что прилетевший в Вену из Цюриха, подобрал одну из листовок. Она гласила:

Несколько позже Кузьмичу удалось в общих чертах воссоздать картину того, что произошло за последний месяц. Все это время Гитлер и его окружение усиливали давление на Шушнига и Микласа. Адмирал Канарис был направлен в Мюнхен, где размещался 7-й отдел его службы, ведавший работой против Австрии, и непосредственно руководил деятельностью этого отдела. Цель: создать видимость концентрации германских войск на границе с Австрией, непреклонности Гитлера начать войну, если в Вене пренебрегут требованиями Германии. А требования были такие: убрать Шушнига, отменить назначенный им на 13 марта плебисцит в стране, назначить канцлером «честного и независимого» Зейсс-Инкварта, присоединиться к Германии. Акция имела успех. Общими усилиями Гитлер, Канарис, Риббентроп и фон Бломберг заставили Шушнига отказаться от плебисцита, итог которого наверняка был бы не в пользу нацистов. Какое-то время президент Миклас сопротивлялся назначению Зейсс-Инкварта главой правительства, но в конце концов сдался.

…Кузьмич спрятал листовку в карман, медленно двинулся по улице, присматриваясь к тому, что творилось в городе. Люди высыпали из домов, глазели на самолеты, толпами кидались за падающими с неба бумажками, тревожными взглядами провожали десятки грузовиков с вооруженными людьми, которые мчались во все концы города.

На перекрестке стоял здоровенный полицейский. Вот подъехал тяжелый дизельный «бенц» с двумя десятками нацистов с нарукавными повязками со свастикой, заслонил полицейского и остановился. Когда машина ушла, вновь стал виден полицейский — он стоял на том же месте и, ухмыляясь, разглядывал такую же повязку на своем левом рукаве… Вдруг он вытянулся, вскинул руку в «приветствии Гитлера», салютуя неторопливо проезжавшей большой открытой машине. В ней сидели двое. Кузьмич узнал Зейсс-Инкварта и Генриха Гиммлера.

Оба были веселы, оживленно беседовали. Только что Зейсс-Инкварт разговаривал с Гитлером по телефону. Венский слуга и его берлинский господин были довольны положением дел. Зейсс-Инкварт получил новые инструкции: в ближайшие сутки прогнать Микласа с поста президента, занять его пост и в качестве главы государства издать федеральный конституционный закон об официальном присоединении Австрии к Германской империи. Далее, Гитлер разрешил нескольким подразделениям австрийской армии вступить на территорию Германии. Фюрер пояснил: акция направлена против тех, кто вопит, будто Германия слопала Австрию. Если все сделать как надо, ни у кого не останется сомнений в том, что это итог взаимного тяготения друг к другу обоих государств. И тогда крикунам придется заткнуть свои глотки.

Зейсс-Инкварт был в восторге от такого решения Гитлера. Он прокричал в трубку, что фюрер, как всегда, мудр, глядит далеко вперед и блестяще оценивает перспективу. Слава фюреру!

Разговор подходил к концу. И тогда Зейсс-Инкварта осенило. Он предложил, чтобы Гитлер, не откладывая, прибыл в свои новые владения и встретился с народом. Подобная акция тоже весьма полезна. Самое подходящее место — Верхняя Австрия, ее центр — город Линц, где фюрер провел лучшие годы своего детства.

Возникла пауза. Гитлер, которому понравилось предложение собеседника, отложил трубку и стал изучать сводку продвижения германских войск по территории Австрии. Наконец нужная информация была найдена. Сообщалось, что час назад танковый батальон и две роты стрелков вступили в Линц. Инцидентов нет, на улицах спокойно. Убедившись, что безопасность будет обеспечена, Гитлер взял трубку и сказал, что сегодня же прибудет в Линц. Пусть партейгеноссе Зейсс встретит его в этом городе.

В те минуты, когда Кузьмич увидел в автомобиле Зейсс-Инкварта и Гиммлера, они ехали на аэродром, чтобы лететь в Линц.

Машина скрылась. Проводив ее взглядом, Кузьмич дошел до перекрестка, купил несколько газет. Было холодно, сыро, с низкого серого неба сыпались снежинки пополам с водяной пылью. Он огляделся, отыскивая какое-нибудь кафе. Взгляд упал на стену дома: мужчина в вытертом кожаном полупальто и надвинутой на лоб кепке только что наклеил рукописное объявление, пришлепнул по нему рукой и быстро пошел прочь.

Кузьмич механически шагнул к бумажному листу на стене. Отчетливо видны были строчки, крупно выведенные влажным чернильным карандашом:

Кузьмич прочитал все это, медленно двигаясь вдоль стены. Он поднял голову и оглядел улицу, отыскивая того, кто прилепил к стене прокламацию. Но человек в кепке уже исчез.