— Нечто подобное утверждают и большевики. Их антиподы — тоже.

— Меньшевики?

— И еще эсеры. Вам не кажется странным: враждуя между собой, вы в то же время твердите, что заботитесь о будущем своей страны. Как это увязать, сеньор?

— Видите ли, у людей различные вкусы. Одни мечтают вместо свергнутого царя посадить на трон мужика и солдата. Другие, напротив, не желают, чтобы дворцы Петербурга и Гатчины провоняли махоркой.

— Вы в числе последних?

— Разумеется. И твердо верю: Россия останется Россией, что бы ни произошло!

Показались всадники. Они вынырнули из пологой ложбины, были уже совсем недалеко.

Первым подъехал Гаркуша. Спешившись, стащил шапку с головы, поклонился атаману.

— Батько, — сказал он, — все зробили, як ты приказал. Масла привезли богато.

— А девушка откуда?

— Городская. В село за харчами пришла.

Гаркуша стал рассказывать, при каких обстоятельствах встретил Сашу. Шерстев слушал и краем глаза наблюдал за незнакомкой. Вот к ней подошел Энрико Гарсия, церемонно поклонился. Видимо, предпринял попытку начать разговор.

Вдруг пилот всплеснул руками. Его лицо расплылось в улыбке.

— Что такое? — строго спросил атаман.

— Сеньор, — ошеломленно сказал Гарсия, — сеньор, эта девушка знает испанский!

Он снял Сашу с лошади, бережно опустил ее на землю.

— Грасиас, — сказала Саша. — Мучас грасиас… Большое спасибо!

— Эс устэ эспаньола? — прошептал авиатор.

— Е сой руса, — рассмеялась Саша. Она уже разобралась в обстановке и теперь обращалась к Шерстеву: — Русская я, как, наверное, вы сами. Ведь вы русский, правда?

— Русский, — ответил Шерстев. — Но об этом позже. Как вы сюда попали?

Саша развела руками и посмотрела на Гаркушу, как бы приглашая его вступиться.

— Батько… — нерешительно начал тот.

— Помолчи! — Шерстев снова посмотрел на Сашу. — Кто вы такая? Какие имеются документы?

— А по какому праву мне задают вопросы? — Саша постаралась, чтобы голос ее звучал сердито. — Сами вы кто, милостивый государь? Надо представиться даме, а уж потом расспрашивать. Как ваше имя?

— Допустим, Николай Юрьевич, — холодно сказал Шерстев.

— Ну, а я — Александра Андреевна, — в тон ему ответила Саша. — Увы, документами не запаслась. Не предполагала, что окажусь в вашем обществе.

— Как вы здесь очутились?

Саша резко обернулась к Гаркуше:

— Будете и дальше стоять истуканом? Говорите же. А то ваш начальник убежден, что я рвалась к нему в гости.

Одноглазый раскрыл было рот, но атаман взглядом остановил его. Возникла пауза.

— Постоянно живете в городе? — спросил Шерстев.

— Да.

— Путешествуете?

— Очень точно сказано. Именно путешествую. Совершаю увеселительную поездку, чтобы удовлетворить одну из своих причуд.

— Какую именно?

— Иной раз возникает желание поесть.

— Имеются и другие причуды?

— Работать и получать жалованье.

— А что вы умеете делать?

— Докторица она, — сказал Гаркуша. — Вот глаз мне промыла. Ловко зробила.

— Вы врач?

— Фельдшерица.

— Как же не могли найти работу в городе?

Саша не ответила. Повернувшись к пилоту, заговорила по-испански. Тот просиял, утвердительно наклонил голову. У них завязалась беседа.

Шерстев движением руки прервал разговор.

— Гаркуша, — сказал он, — вези ее в штаб. Не отпускай ни на шаг. Головой отвечаешь за эту девицу.

Одноглазый подсадил Сашу на лошадь. Они уехали.

— Не слишком ли сурово обошлись с гостьей? — сказал Энрико Гарсия. — Не понимаю, что могло вас насторожить.

— Очень бойкая особа. Начальник патруля утверждает, что легко уговорил ее ехать с ним.

— Ну так что?

— А зачем ей нужен этот увалень?

— Гаркуша?.. Об этом я не подумал. Действительно, они… не созданы друг для друга.

— Кривоногий увалень, — продолжал Шерстев, — от которого за версту несет гнилью. И я должен поверить, что хорошенькая девушка польстилась на подобное сокровище?

— Я понимаю, сеньор. Только… правду ли сказал Гаркуша?

— Но приехала же она с ним!

Испанец промолчал.

— Кстати, о чем вы говорили?

— Попросила покатать ее на аэроплане.

— Что вы ответили?

— Какой мужчина откажет в просьбе красивой девушке? Я сказал «да».

— Вы подниметесь, и она заставит вас перелететь к большевикам.