— Тогда прямо сейчас приезжай ко мне. Докажи, что я тебе не безразлична, — выпалила Таня.

У меня в воображении нарисовалась картинка: вот Таня стоит у телефона, рядом с ней отец — кивает на те слова дочери, что зарывают наши отношения в яму.

— Ты должна мне доверять, — взяв себя в руки, спокойным голосом произнес я.

— Доверяй, но проверяй! — продолжала Таня.

И всё-таки на Танюшу большое влияние имеют родители, прежде всего, отец. Наверняка, вчера и сегодня столько негатива влил он в уши своей дочери, что она, забывая обо всех наших договоренностях, отдаёт вожжи эмоциям, причём даже не понимая, что словно распополам распиливает наши отношения.

Я Лиду не рассматривал в качестве своей девушки, ровным счётом из-за того, чтобы с ней не было таких сложностей, которые сейчас являет Таня. А выходит… Видимо, не бывает беспроблемных отношений.

— Я не приеду. А ты вспомни все те слова, которые ты говорила, когда мы начали встречаться. Мне было комфортно с тобой, не разрушай то, что ещё только строится, — сказал я.

— Если не приедешь, можешь и не звонить больше! — выкрикнула Таня.

— Я не приеду, — жёстко сказал я.

Короткие гудки были мне ответом. Я буквально услышал, что говорит сейчас Александр Ефимович своей плачущей дочери: «Все правильно сделала, дочка, так его, пусть ценит, паразит этакий!».

Такие отношения я не приемлю. Мне нужна боевая подруга, которая если и не будет помогать, то и мешать не станет. Даст возможность делать то, что я должен. А заниматься размазыванием соплей по подбородку нет ни желания, ни возможности.

— Все хорошо? — ко мне, стоящему у телефона в коридоре дома, подошёл Сашко, лишь на ненамного опередив в забеге к дому Лиду.

— Все отлично, — сказал я, замечая в окно, как заметалась у крыльца в растерянности Лида.

— Может, показалось, но ты холодно меня встретил, — начал разговор Александр Травкин.

Мне нужно было собрать всю свою волю в кулак, чтобы не накинуться на парня с агрессией. Раздражение после разговора с Таней меня переполняло.

— Если встретил холодно, то баньку Эдик затопит, там и согреемся. Нормально я встретил. Ты уже работаешь в какой-нибудь газете? — перекинул я разговор в другое русло.

— Устраиваюсь в «Смену», — горделиво заявил Сашко.

— Вот это здорово. Я как раз хотел обращаться в лучшую в стране молодежную газету страны, — искренне обрадовался я, немного польстив ленинградскому изданию.

Чуть было не сказал, что это Бог послал мне Сашка. Не-не-не.

— У меня к тебе сразу два дела. И оба очень важные. Поможешь — так никаких вопросов по вступлению в кружок не будет, — сказал я.

— Сделаю! — голосом, полным энтузиазма, сказал Сашко.

Очень, видать, хотел в кружок-то. Учтём.

— И уже завтра! — озадачил я надежду советской журналистики.

— Облетела листва, у природы своё обновление. И туманы ночами стоят и стоят над рекой… Потому что нельзя, потому что нельзя, потому что нельзя быть на свете красивой такой, — пел я под совершенно обалдевшими взглядами собравшихся.

— Ты… почему эту песню раньше не пел? — чуть отойдя от удивления, спросила Лида, когда я уже закончил.

— А раньше я не был влюблён, — решил я поддеть девчонку.

Эта колкость возымела эффект. Лида отвернулась, её глаза увлажнились. Наверняка, подумала, что в неё я никогда и не был влюблён, раз таких песен не пел. Ну что ж, лично я и не был.

— Маэстро, — обратился я к Александру Травкину, также известному как Сашко. — Принимайте инструмент!

Я поспешил передать гитару не только потому, что Сашко был более музыкальным, голосистым, но и для того, чтобы быстро зазвучавшая новая песня не дала возможности осознать, что предыдущая была никому не знакома. Я действительно собирался украсть авторство этой песни у разностороннего в будущем композитора Игоря Матвиенко, не без этого.

Но после признания за собой авторства последовала бы целая череда вопросов, и все темы застольных разговоров сместились бы в мою сторону. Я уже достаточно засветился перед нынешней компанией, чтобы немного уйти в тень. Какая-то очень важная мысль кружилась, но никак не могла сформироваться — вот, может быть, когда отойду чуть в сторону от шумной компании, то пойму, что же такое важное моё подсознание хочет донести.

— Кто тебе сказал, ну кто тебе сказал, кто придумал, что тебя я не люблю… — стараясь друг друга перекричать, парни и девушки пели набирающую нынче популярность песню.

Только лишь три человека не подпевалм. Это был я, так как выбирался из-за стола чтобы пойти и насладиться прекрасными видами Финского залива, Матвей, выполнявший на сегодняшнем пикнике роль изредка перемещающейся статуи, и Лида, с большим интересом провожающая меня взглядом.

Мне откровенно надоело отсиживать полушария на скамье, за столом, тем более, что места здесь были просто невероятные. Весеннее небо казалось прозрачным, и хотя ещё не лето, тут такая синь — дух захватывает! Да и хотелось чуть пройтись, побыть одному. Мысли не могли прийти в порядок, ичастью этому мешала ссора, или даже разрыв с Таней.