«А может он не знал?»

Как оказалось, я после интерната могла вернуться в свою квартиру, если бы тетка ее не продала. Какая же она…

Получала за меня пособия, а я жила в интернате! Как она это сделала? Тетя Люда работала нянечкой в том самом интернате, договорилась с директрисой, что та меня не оформляет, а за это они пособия делят пополам. Тетке я мешала, но и отказываться от денег, которые ей платили, как моей опекунше она готова не была. Потом была проверка, нам поставили нового директора. Тетка уволилась. Я стала официально интернетовской, к себе меня тетя Люда не забрала.

??????????????????????????Как же я от всего устала! По щекам калились слезы. Так обидно стало и горько! После смерти родителей я стала никому не нужна. Что говорить за чужих, если родные люди ведут себя хуже зверей!

— Идем, поговорим в комнате, — в коридор вышел брат, увидел, что я подпираю стену. Взял за руку и повел за собой…

Брат стал чужим мне человеком, в какой-то момент поймала себя на мысли, что хочу вырвать из его захвата свои пальцы и уйти. Уйти из этой квартиры и никогда сюда не возвращаться, не встречаться больше с этими людьми. Вот вроде есть родные люди, а чувствуешь себя одинокой. Это чувство холодом поселилось в душе и никуда от него не деться. Только сейчас от услышанного, от нахлынувших воспоминаний и очередной несправедливости хотелось, чтобы меня пожалели. Маленькая девочка, которая, как я думала, умерла вместе с родителями, сейчас требовала, чтобы ее обняли и пожалели.

— Я не дам тебя в обиду, — словно прочитал мои мысли. Утерев слезы, что продолжали течь по щекам, отвела скептический взгляд.

Не даст в обиду? Уже дал! Позволил своему другу споить меня. Не заступился в клубе. Оставил и уехал.

Озвучивать свои мысли не стала, а Арсений между тем продолжал:

— Ты можешь всегда на меня рассчитывать, -

Рассчитывать я могу только на себя! Пока я царапалась за существование в стенах интерната, ты находился под защитой родного отца. Будучи совершеннолетним, ты даже не подумал навестить сестру. А я бы оформила опеку, поменяйся мы местами.

— Как тете Люде удалось продать квартиру? — хотя, чему я удивляюсь.

Тетка у нас ушлая. Вроде ничего из себя не представляет, но везде находит связи, договаривается. Хотя, обычно эти связи приобретались через постель. Женщина она все еще привлекательная, пользуется своей внешностью. У нее и с начальником опеки был роман, хотя параллельно она встречалась с завскладом овощной базы. Не просто обеспечивала себя и Настю продуктами, но еще и приторговывала среди соседок. Откуда я знаю такие подробности? Слышала разговоры, наблюдала. Иногда Настя жаловалась. На выходные меня иногда забирали к себе. Как-то я полгода жила с ними, но потом обратно вернулась в интернат. Тетку раздражало мое присутствие, она даже отказалась от опеки. Сейчас я понимаю, что это было связано с ее не совсем честными поступками.

— Квартиру отец переоформил на нее, когда брал кредит в банке на развитие бизнеса. Боялся прогореть и оставить семью без жилья, — я была маленькой и не вникала во все тонкости, но теперь мне бы хотелось получше во всем разобраться. Если родители не погибли, все было бы по-другому.

— Где ты познакомилась с Долецким?

— В «Подземелье», — не задумываясь. Я сразу поняла, о ком спрашивает Арс.

— В «Подземелье»? — удивился брат. — Что ты там делала?

— Обслуживала банкет. Настя нашла подработку официанткой, нужны были деньги, — не жаловалась, а констатировала. Не рассчитывала на его помощь. Да и не хотелось от него зависеть.

— Давно общаешься с Кайсыновым?

— Да не общаемся мы. Познакомилась с ним в тот же день, что и с Юлием Марковичем.

— А что Демон делал в бойцовском клубе? — заинтересовавшись. Прикусила губу. Поздно. Предупреждал ведь Демон, чтобы я языком не трепала! Что теперь будет? Я ведь сразу уловила, что они с Арсом друг друга терпеть не могут. — Подпольные бои, — тут же догадался Арсений.

— Этого я не знаю, — как можно беспечнее повела плечами, а у самой сердце заходится.

— Я не мог сказать в клубе, что ты моя сестра, — Арс то ли переводит тему, то ли делает вид, что не предал значения услышанной только что информации. Мне хотелось бы верить, что так оно и есть, но внутри поселяется тревога. — Хотел тебе объяснить свое поведение в тот день, поэтому и уговорил тетку позвать тебя в гости. Рад, что пришел сегодня и сумел защитить. Янка, ты звони, если нужна будет помощь.

— Угу, — кивнула без особого энтузиазма.

— Только…. Кайсынову и его друзьям не сообщай, что мы знакомы. У нас с ним давние счеты. Он может использовать тебя, чтобы подобраться ко мне. Встретимся в их компании, делай вид, что мы незнакомы. Поняла?

— Поняла, — машинально. Все это время я думала о том, что зря проболталась.

— Предупредил, могу быть спокоен, — улыбается Арсений. — Теперь ты не одна, — как в детстве треплет мои волосы. Я возмущаюсь, убираю голову из-под его руки. — Держи, — достает из портмоне несколько крупных купюр и протягивает мне. — На расходы.

— Не надо, — настолько чужда мне чужая помощь, что я убираю руку, когда Арс пытается вложить в нее деньги. — Янка, не вредничай. Бери! — засовывает все-таки в кулак. Достает из кошелька визитку, протягивает. — Скинешь мне номер карты, буду переводы делать. Появляться в городке не смогу. Выберешься в Москву, звони. Увидимся, посидим…

Мы еще какое-то время разговариваем. Тему родителей не трогаем, а мне так хочется разобраться, что же произошло в прошлом. Откуда взялся у него отец? Почему я об этом не знала? Не спрашиваю, хотя все время об этом думаю. Но есть ощущение, если спрошу, он закроется, не ответит.