– Простите, но это не моё решение. Ваш сын сказал, что не желает больше жить со мной. И да, поздравляю, ваша мечта может сбыться- Аида может быть беременна.- не удерживаюсь от мелкой мести, хоть всё внутри и протестует против подобного. Мелко, низко...но, так приятно! Устала слышать от Гульназ Ибрагимовны постоянное " мужчина всегда прав" или " вот родишь своего ребенка- тогда поймёшь". Что понимать? Предательство, подлость? Нет уж, извините. Не желаю такого понимать.

Сбрасываю звонок, а после выключаю телефон вовсе. Мне не о чем говорить с ними. Я не знаю, в каком эмоциональном состоянии буду завтра, но сегодня мне отлично. Невероятно. Замечательно. Легко.

Но самое невероятное - Тигран оказался прав в том, что я не могу скорбеть. Раздирать душу мыслями о том, что всё ещё можно вернуть. Рыдать, вспоминая наши совместные с мужем будни. Я не могу, потому что сразу же обжигает стыд. Я сама была с Тиграном, сама также предала узы брака. И то, что он добавил в вино, не оправдание - я должна была из последних сил стараться уйти, уползти, если бы отказали ноги. А я ...

– Арина? Арина Теплова?
– слышу мужской голос издалека. Поднимаю голову, замечая высокого молодого человека , спешащего ко мне от соседнего подъезда. Он смешно щурится, а ещё неуловимо кого-то напоминает.

– Арина, это ты?- радостно восклицает он, подойдя. И по тому, как он закрывается ладошкой от солнца, по маленькому жесту, приходит понимание- Саша Фролов, сосед, с которым ещё в совсем глубоком детстве мы гуляли, пока моя тетя и его бабушка о чем-то болтали, сидя вот на этой вот самой лавочке.

– Саша, привет.- улыбаюсь в ответ. Он всё ещё не может поверить, что это я , рассматривая меня, снимает очки.

– Нет, ну надо же. Думал, обознался. Столько не виделись. Ты тут по делу? Все же, продаешь?
– кивает он в сторону подъезда, имея в виду квартиру.

– Нет, я тут... жить.
– отвечаю, видя, как его глаза в удивлении распахиваются.

– Но ты же...Тут. Как? Столько лет ни слуху, ни духу.
– выдает он почти бессвязно, и только собирается с духом, чтобы спросить ещё что-то, как его прерывает недовольный женский голос.

– Саша! Александр!- мы вместе оборачиваемся назад, к его подъезду, где стоит недовольная полноватая девушка со светлым каре. Она подозрительно подозрительно косится на нас, упирая руку в бок.- Я думала, ты сумки спустил уже, а ты тут, болтаешь.

Саша поворачивается ко мне, неловко разводя руками.

– Прости, мне нужно идти. Это - моя жена, Маргарита. А это - Арина, моя подруга детства.
– представляет он нас друг другу, прежде, чем уйти. Я закатываю глаза - ну какая "подруга детства ", да и любой женщине разве будет приятен такой диалог мужа с другой? Я здороваюсь, но Маргарита не отвечает, с вызовом глядя на меня.

Взяв сумки, ухожу. Мне не до чужих дрязг, своих хватает.

12

Я сижу на коленях в наполовину убранной комнате и разбираю старые фото. Вот тетя, совсем ещё молодая, с моей мамой. Обе юные, красивые и счастливые. Фото чёрно-белые, но я и так понимаю, насколько модно и ярко они одевались для того времени. Несколько фото со свадьбы мамы и отца, я их никогда не видела. Мама невероятно красивая, а папа очень мужественный. Но видно, какой любовью светится его взгляд, обращённый на маму. Есть и мои фото- в коляске, мама гуляет со мной. Вот я у тети на коленях, смешной маленький бутуз, тянусь к погремушке в маминых руках, попавших в объектив фотоаппарата. Есть две маленькие полароидные фотографии, где я сижу в кресле в этой квартире. Уже гораздо старше, после потери родителей. Маленький ёжик волос ( когда меня забрали в детский дом, то сразу же обрили налысо. И тетя, выбившая опекунство, приехав за мной, расплакалась, увидев племянницу такой).

Слезы текут сами собой, мне так больно. Я - точно проклятая! Теряю семью за семьёй, едва обретая. Родители, тетя, муж и его семья. Глажу подушечкой пальца родные черты на фото. И в этот момент словно озарение снисходит. Да, я не могу изменить прошлого, вернуть родных. Но я смогу сделать свое будущее. В котором никогда больше не выберу в спутники жизни того, в ком не уверена на все сто процентов. Никогда больше. Лучше буду одна.

***

Весь день я убираюсь до приятной ломоты в теле. Руки, ноги, спина - всё ноет, отвлекая от грустных мыслей. Ужинаю горячим чаем и остатками пирога, а после немного прогуливаюсь. Вновь накатывает ностальгия, когда вспоминаю, как мы с тетей гуляли вот на этой детской площадке, или спешили домой, купив свежее молоко из палатки рядом, а в палатке напротив продавали свежий хлеб. Тетя тогда ласково гладила меня по голове, покупая свежую плюшку или рогалик, умилялась, глядя на то, как я нетерпеливо набрасываюсь на еду. Как мне её не хватает...Стыдно признать, но я была больше привязана к ней, чем к родителям, ведь папа почти всегда пропадал на работе, а мама занималась лишь творчеством. Картины словно поглотили ее тоску, печаль по мужу, что часто отсутствовал. Тетя часто забирала меня к себе, обнаруживая, что меня даже не кормили целый день. А после мама начала выпивать, они все чаще и чаще ругались с отцом, когда он возвращался. А после его гибели мама и вовсе сорвалась...

Этой ночью я просыпаюсь в слезах и не могу уснуть до рассвета. На телефоне несколько пропущенных от свекрови, сообщения от Фидан, один пропущенный от Аята Разиковича....И ни единого - от мужа! Дамир вычеркнул меня из жизни с такой лёгкостью и поспешностью, что горькая обида гложет, заставляя беззвучно плакать, перебирая в памяти счастливые моменты своей семейной жизни, теперь нахожу в каждом из них только ложь, фальшь. Чтобы не сойти с ума, снова принимаюсь за уборку. Часть вещей тети бережно складываю в коридоре - завтра куплю большие сумки, и передам их в какой-нибудь благотворительный фонд, чтобы они обрели вторую жизнь. Часть из дорогих сердцу вещей -воспоминаний оставлю здесь.