— Зачем? После смерти последнего сына Ак-Нарт был уже не опасен. Главная ветвь Дома Жемчужного Нарвала увяла бы вместе с ним.

— Последние несколько месяцев он был не в себе и мог пойти на любой шаг — даже самый глупый и безрассудный. Например, устроить заговор.

— Любой заговор становится известным Дар-Пенну тер Кварру за пару дней до того, как состоится.

— Вы так считаете, ваше величество?

— Уверен, — прищурился Ак-Орр.

На самом деле он не верил во всесильность тайного сыска, но очень уж хотелось подразнить Нор-Лисса. Разве можно отказать себе хотя бы в такой маленькой слабости?

— Склоняюсь в низком поклоне перед вашей мудростью. — Торжественно проговорил учёный, но мелкие демоны, пляшущие в его глазах, просто визжали об обратном. — Но, что сделано, то сделано. Ак-Нарт погиб. Альт Грегор должен был скончаться от ран. Возможно, мы даже объявили бы его героем Браккары и посмертно сделали из него всенародного любимца. Мне это было бы вдвойне приятно, учитывая нескрываемую ненависть менестреля к моей родине и соотечественникам. Впрочем, сейчас в этих рассуждениях нет никакого толку. Можно считать, что спусковой крючок арбалета нажат, стрела устремилась к цели. Рано или поздно, он умрёт. Но я думаю, уместнее говорить о «рано», чем о «поздно». И его друг тоже должен умереть, дабы не причинять вреда «грозе пучин». И вот ту я вынужден прочитать вам ещё один катрен. Не хмурьтесь, ваше величество. Последний на сегодня.

— Я хмурюсь не из-за стихов. Мне жаль талантливого музыканта. Такие рождаются раз в сто лет. Но он выбрал не тот курс и, несмотря на попутный ветер, обречён пойти на дно. Я, пожалуй, помолюсь Вседержителю за упокой его души в храме Святого Йона и пусть суровый, но справедливый Беда укажет ему дорогу в посмертие. Читайте ваш катрен!

— Читаю, ваше величество!

Владык полуночных стрела

Не встретит искомую цель.

Монахом наложена длань,

Из гроба восстал менестрель.

— Что это? — Устало и непонимающе пробормотал король. — Что это за сказки старой няньки? Люди не восстают из гроба, если уложены туда правильно — пуля, стрела, кинжал, яд. Главное, надёжно и наверняка, а там хоть налагай длань, хоть не налагай…

— Вначале мне тоже показалось, что катрен этот отдаёт безумием. Или, думал я? мои ученики неправильно распознали заложенные в него образы и не отыскали правильный ответ на заданную головоломку. Но собрав некоторые сведения об отце Сабане, который был много лет духовником герцога Лазаля, я переменил мнение.

— Вот. Наконец-то мы вернулись к началу нашего разговора. — Ак-Орр сцепил пальцы и оперся локтями о столешницу, сдвинув карту. — Чем же так знаменит отец Сабан?

— Знаменит он тем, что долго терпел вспыльчивый и суровый нрав его светлости Лазаля из Дома Чёрного Единорога. Кротко сносил приступы буйства, увещевал, когда герцог пускался в загулы, сдерживал, когда тот проявлял излишнюю жестокость по отношению к провинившимся вассалам. Даже лечил.

— Даже так? У Лазаля не было хороших лекарей?

— Наверное, были, но и болезни герцога яростно сопротивлялись целителям. Вернее, сопротивлялся он сам, поскольку всегда видел в назначении снадобий и, в особенности, в требованиях полежать хотя бы седмицу в постели посягательство на свободу правителя. А на самом деле, Лазаль последние лет пятнадцать свой жизни находился на волосок от смерти. Желудочное кровотечение, застой желчи, загустение крови. Я уже не говорю о подагре — эта болезнь хоть и неприятная, но не смертельная. Несколько раз жесточайшие приступы желудочной и печёночной хвори валили его. Да так метко и сильно, что наследник Гворр уже начинал примерять корону Аркайла. Лекари, знахари и привезённые из Вирулии целители-травники разбегались в ужасе, поскольку виноватых в смерти герцога нашли бы очень быстро, выбрав из их числа. Казалось бы, Лазаль обречён. Но… Поблизости всегда оказывался отец Сабан.

— И как же он лечил Лазаля?

— Да, собственно, и не лечил. Наложение рук на лоб и молитва.

— Именно на лоб?

— В «Деяниях Вседержителя» сказано — и возложит длань болящему на чело. Вот он и возлагал. Болезнь отступала. Причём, отступала настолько глубоко, что герцог начинал бражничать, устраивать балы и таскать в опочивальню молодых любовниц. Лекари возвращались, наперебой предлагая пилюли и микстуры. Через какое-то время всё повторялось сначала. Три года назад у Лазаля и Сабана вышла серьёзная размолвка. Причины её не известны, впрочем, как и подробности ссоры. Но духовник герцога отправился в изгнание, поселившись в монастыре Святого Бердана. А Лазаля через полгода скрутило так, что он начал блевать кровью и умер в муках, кляня всех и вся.

— Интересный рассказ. Но он не объясняет катрена.

— Объясняет. Правда, частично. Из гроба отец Сабан никого не поднимал. Это не под силу человеку. Даже святые никогда не воскрешали мёртвых. Только Вседержитель, и это отмечено в «Деяниях». Но излечить тяжёлую болезнь или смертельную рану… Почему бы и нет? Есть пример герцога Лазаля. Почему бы монаху-подвижнику не проделать тоже самое с менестрелем? Наложение рук и молитва. Ничего сложного.

— Поэтому вы решили убрать отца Сабана.