Шрифт:
Да, Ланс по-прежнему считал, что мятеж против короны должен быть подавлен. Но есть же способы добиться цели, не уничтожая города вместе с живущими там людьми. Переговоры, скажем. Подкуп. Наёмный убийца. в конце концов, который попросту уберёт верхушку мятежников, неугодную столице.
— Эй, альт Грегор, — донёсся голос Иты, — ты не умирать ли собрался? Побелел, вот-вот глаза закатишь…
— Не переживай, — ответил он, скрипнув зубами. — Если я и умру, то не прямо сейчас. Мне ещё предстоит кое в чём разобраться.
— Спасибо, успокоил. А то возись тут с твоими похоронами…
— Ты точно уверена, что капитан Жерон пишет правду? — перебил её менестрель.
— Уверена. Мне он никогда не лжёт. Ему незачем меня убеждать в своей правоте.
— Они, правда, обстреливают города?
— Правда, правда… Вожерону ещё не так сильно досталось. А вот маленьким городкам и сёлам! Пран Жерон пишет, что у него сложилось впечатление — Мариза хочет вернуть только земли. Люди, живущие там, для неё — обуза. От них лучше избавиться.
Ланс тряхнул головой, будто пытаясь сбросить наваждение. Он много раз сражался в числе наёмников. Иногда за одну державу, иногда за другую. Он знал, что для наёмника главное — деньги. И выжить, конечно. Мертвецу золото без надобности. Он знал, что часто кондотьеры считают мирный люд, случайно оказавшийся неподалеку от мест сражений и передвижений войск, чем-то, вроде, подножного корма. Ограбить, обобрать до нитки. Забрать коня или какую-то тягловую скотину, если возникает необходимость. Ну, изнасиловать поселянку, если попадается какая-то покрасивее. Хотя насиловать и не обязательно, когда у тебя на поясе мешочек с серебром, а в селе начинают перетирать в муку древесную кору и варить похлёбку из крапивы. Но может ли так же поступать армия, подчиняющаяся правителю той, страны, где идёт война? Армия, которая называет себя освободительной? Кто-то из предков герцога Лазаля — то ли прадед, то ли ещё глубже в века — сказал, что армия может стрелять в свой народ только один раз — первый, потом она стреляет уже в чужой народ. Так что удивительного в том, что вожеронцы уже не жаждут избавления от самопровозглашённой герцогини-регентши, а записываются добровольцами в ополчение?
И ещё одна мысль внезапно обожгла, будто выпад острой шпаги, пробившийся через, казалось бы, глухую защиту. Ведь Реналла сейчас в Вожероне! Значит эти ядра падают и на неё тоже. А может, она погибла под развалинами какого-нибудь дома? Или сгорела, когда обмотанное промасленной тряпкой ядро пробило черепицу и зажгло дом изнутри?
Лан не сдержался и зарычал, впиваясь пальцами в обитое кожей сидение.
Подался вперёд…
— Я знаю, о чём ты подумал, — исполненным сочувствия голосом проговорила Ита. — Она жива.
— Откуда…
— Да у тебя всё на лице написано, альт Грегор. Твоя девчон… Прости, Реналла из Дома Лазоревого Кота жива. Пран Жерон упоминал и о ней.
— И что же он писал о ней?
Ита вздохнула.
— Вот об этом я и хотел тебе рассказать.
— Может, просто дашь почитать письмо?
— Не дам. Там слишком много личного.
— Что мы можем скрывать друг от друга?
— Да что угодно.
— Тебе виднее. Тогда просто зачитай кусок или перескажи своими словами.
— Только обещай не наделать глупостей.
— Разве я могу наделать глупостей?
— Ты как раз и можешь. Ты — самый порывистый и непредсказуемый менестрель в двенадцати державах.
— Я думал, самый талантливый и знаменитый.
— И самый скромный.
— А что, есть иное мнение?
— Есть. Впрочем, его редко озвучивают, чтобы не получить вызов на дуэль. Все знают — великий Ланс альт Грегор ещё и самый вспыльчивый. Именно поэтому я прошу тебя сохранять хладнокровие и не наделать ошибок.
— Обещаю. Я буду холоден, как вершины Карроса и рассудителен, как ушедший от мира монах-чернец.
— Точно?
— Обещаю!
— Тогда слушай. Капитан Жерон сетует, что погиб его лейтенант Марцель альт Родер из Дома Бронзового Сокола, которому он хотел передать Роту, когда закончится вожеронская кампания. Погиб нелепо — во время очередного обстрела города артиллерией герцогини Маризы на штаб-квартиру Роты Стальных Котов напали.
— Лазутчики Маризы или свои, местные?
— Этого капитан не написал. Но отметил, что целью нападавших были не офицеры Роты и не казна, в которой хранится немаленькая сумма в золоте, а Реналла. Её хотели убить.
— Кто? — напрягся менестрель.
— Спокойнее, альт Грегор, спокойнее. Я же сказала, что пран Жерон не написал.
— Я хочу знать…
— Пран Жерон тоже хотел знать. Его возмутило нападение на штаб-квартиру. Кондотьеры из других вольных Рот тоже выразили негодование. Они обратились к Кларине, но та всё выкрутила так, будто Реналла — шпионка, засланная в Вожерон из столицы. Был назначен суд Вседержителя — поединком.
— Какой суд? Зачем? — Лансу казалось, будто он слушает какой-то бред сумасшедшего, настолько слова Иты, простые и понятные по отдельности, не поддавались осознанию в целом. Разум отказывался принимать значение фраз. Так не может быть. Так не должно быть. Так не бывает.