Я и так не мог нормально вздохнуть, а тут ещё горячие губы прижались к моему рту - в памяти вспыхнули слова:

– Не собираюсь я тебя целовать, надо просто вернуть воздух в лёгкие…– и пришлось им довериться.

Настойчивые губы делали это снова и снова, пока, наконец, я не смог выдохнуть, с кашлем выплеснув из себя остатки воды. Ресницы никак не хотели открываться, но знакомый голос возле уха умоляюще просил:

– Терри, пожалуйста, очнись… не пугай меня так… - и, откликнувшись на этот зов, я разлепил словно засыпанные песком веки.

Лис радостно вскрикнул, откидывая за спину тяжёлую косу, и засмеялся, зачем-то легонько ударив кулаком в моё плечо:

– Жив, жив… - а я не мог отвести взгляд от его испуганных и одновременно счастливых глаз, сияющих то ли от речной влаги, то ли…

Вода стекала с него ручьём, светлые волосы облепили худое лицо, к щеке прилип кусочек водорослей, а голубая жилка на виске отчаянно пульсировала. Но никто в тот момент не посмел бы назвать Лиса жалким - мокрым - да, но не жалким…

Собственный голос показался пугающе чужим и хриплым:

– Эй, ты чего дерёшься? Научил на свою голову…

Он снова улыбнулся посиневшими дрожащими губами, и только тогда я почувствовал, как же мне холодно. Кто-то из окруживших нас людей крикнул:

– Срочно разведите костёр и наденьте на них рубахи, замёрзнут же, паршивцы!
– и в этом не на шутку взволнованном голосе я с трудом узнал обычно спокойные интонации нашего Командира, - Рик, тащи одеяла и ту вонючую мазь от простуды… Доигрались, великовозрастные детишки, так-перетак… ну я вам покажу - если выживите, отправитесь на гауптвахту. Нет, это слишком просто… В первый же рейд с разведчиками; надо же было среди осени в воду лезть, болваны - решили лишить отряд магической поддержки?

И, произнеся эту зажигательную речь, он отстегнул с пояса флягу, заставив нас по очереди из неё хлебнуть. От крепости знаменитого капитанского пойла даже у меня свело челюсти, и на глазах выступили слёзы. А бедный непьющий Лис просто отключился, и пришлось срочно приводить его в чувство. Примчавшийся Тимс своими воплями разогнал всех, усадив нас у костра и укутав с головы до пят одеялами, затянул жалобную песнь о себе несчастном, наказанном судьбой бедняге, на шее которого пригрелись сразу две ядовитые змеи…

Дальше вслушиваться в его завывания я не стал и, прихлёбывая из кружки принесённый лечебный отвар, переключился на разговоры других членов отряда. В основном, все ругали нашу глупость, а один из разведчиков, Лем, с пеной у рта божился, что сам видел, как из непонятно откуда набежавшей волны появилась зубастая голова Речного Дракона, цапнула меня за шею, утащив в глубину.

Ему, конечно, не особенно верили, а вот я крепко задумался - кажется, и правда что-то такое снилось, пока был в «отключке», только вот вспомнить ничего не мог… Хотя слова о том, что враг, погубивший мою семью, находится совсем близко - прочно засели в затуманенной самогоном голове, но сколько я ни старался напрячь мозги, ничего не получалось.

Раскрасневшийся Леам уже клевал носом, и, растолкав его, сердитый Тимс «под ручки» потащил обоих к палатке. Он поторапливал нас, но ноги любителей экстремальных водных процедур заплетались, что его очень раздражало, и мне даже показалось, что расстроенный слуга уже готов «ускорить» нас пинками. К счастью, до этого дело не дошло, и вскоре мы лежали голые на одеялах, а ворчун обеими руками втирал отвратительную мазь в спины провинившихся «детишек». Что он при этом бормотал, я не расслышал - наверное, оно и к лучшему…

Закончив свою работу, Тимс поспешно выскочил из палатки, и через пару минут стало ясно, почему - приятное тепло быстро сменилось такой жгучей болью, что, в ужасе посмотрев друг на друга, мы невольно застонали. И притихли только, услышав смешки проходивших мимо бойцов:

– Это что там происходит, Тимс? Твоя работа?

И ответный довольный смех в конец обнаглевшего слуги:

– Ничего особенного, проходите, проходите мимо… Подумаешь, дело молодое, не завидуйте…

Я чувствовал, что заливаюсь краской до кончиков волос, но сделать ничего не мог, потому бормотал:

– Погоди у меня, весельчак… Выйду отсюда - убью… - а вот сильно захмелевший Лис только улыбался и, глядя на его в кои то веки румяную физиономию, неожиданно для самого себя сказал:

– Прости, Ле…

Он удивлённо вскинул красивые, словно нарисованные брови:

– За что?

– За всё… Это по моей вине потерялись очки, а я их так и не достал. Как ты теперь будешь выкручиваться?

Лис непонимающе смотрел на меня и вдруг кивнул:

– Понял, ты просто забыл, - он не очень уверенно покопался в складках сброшенной одежды и, наконец, достал… очки, - они были так крепко зажаты у тебя в руке, что я уж испугался - вдруг стёкла треснули, но, смотри, всё в порядке…