— Они поместят что-то в гнездо матери, — горько сказал он, — грязное это дело. Ваша задача будет достать этот предмет из гнезда, не повредив кладку, самого себя и дракона.

Беру свои слова обратно: дайте мне лучше василиска, — готов сражаться с ним когда угодно.

— Нет, — прошептал я. Паника уже почти захватила меня, когда тяжелая рука легла мне на плечо.

— Успокойся, сынок. Ты сможешь это сделать, тебе просто нужен план.

— План? Он съест меня в первую же минуту!

Моуди сочувственно похлопал меня по плечу.

— Всё не так уж плохо, Поттер. Просто используй свои сильные стороны.

— Я чёртов четверокурсник, и у меня нет никаких сильных сторон. Разве что, я могу разговаривать с василиском.

Его рука упала с моего плеча.

— Это не то, что я имел в виду, но мысль неплоха. К сожалению, только несколько видов драконов понимают парсельтанг, а мы не можем гарантировать, что тебе выпадет сражаться с одним из них.

Выпадет?

— Тебе предстоит вытащить «своего дракона» посредством жребия из мешка. Как самому молодому, тебе предоставят право тянуть жребий первым или последним. Я бы не рискнул поставить на то, что у тебя будет выбор между Китайским Огнешаром и Перуанским Ядозубом. Оба могут понимать тебя, но Огнешар не сможет ответить. Ядозуб смог бы, но поставщик драконов — Румынский заповедник, а у них Ядозубов нет.

— Проклятье.

— Альбус говорит, у тебя талант к полётам, это правда?

— Ну, думаю, так и есть, — сказал я, пожав плечами.

— Самый молодой Ловец за последние сто лет и владелец Молнии, — метлы, которая может потягаться с драконом в скорости и манёвренности.

— Профессор, я сомневаюсь, что они позволят мне пронести с собой метлу.

— Вам позволено иметь при себе палочку, Поттер.

Я моргнул, внезапно догадавшись, почему он так сильно сфокусировался на Чарах призыва. Пока у меня моя волшебная палочка, я могу призвать всё, что мне нужно.

— Профессор, почему бы не призвать сам предмет из гнезда? — спросил я, уже понимая, что это было бы слишком просто.

Моуди вскинул голову и задумался.

— Никогда не думал об этом. Сомневаюсь, что и судьи тоже. Попробуй призвать предмет для начала. Если это не сработает, всегда можешь призвать свою метлу.

Моя паника отступила. Волшебникам неведома логика. Они часто игнорируют простейшие решения. Может быть, я и смогу воспользоваться этим?

Моуди достал пакет из под плаща и протянул его мне.

— Это пришло для тебя прошлой ночью. От доктора Лидса.

Трясущимися руками я распечатал пакет. Содрав нескольких слоев бумаги и шпагата, я добрался до цельной, картонной коробки. Я перевернул её и увидел небрежную записку на той стороне, которую я принял за верх.

«Скажите «Откройся» на вашем родном языке.»(парсельтанг)

Не английский, понял я, прежде чем посчитать себя круглым дураком. Закрыв глаза, я представил себе Дифи.

«Откройся!»- прошипел я. Край коробки удлинился, образуя выступ. Появилась крышка, которую я и снял.

Толстый конверт лежал поверх четырёх книг. Две маленькие бутылочки, завернутые в шерсть, лежали в верхнем правом углу. После того как поставил коробку на землю, я взял письмо и открыл его.

«Уважаемый мистер Поттер,

Я прошу прощения, что не ответил на ваш запрос более своевременно. В Вашем письме от 8 ноября, вы подняли ряд вопросов, на которые я постараюсь ответить в меру своих способностей.

Мистер Моуди, вероятно, проинформировал Вас, что я и Альбус Дамблдор редко сходимся во мнениях. Я, прежде всего, учёный. Ваш директор — философ. Я не намерен спорить в этом письме о достоинствах одного и недостатках другого, однако вынужден описать различия между нашими подходами.

Философия начинается с интуитивного вывода. Затем философ использует дедукцию, чтобы доказать или опровергнуть свое умозаключение. Философия предполагает, что мир должен существовать.

Наука, с другой стороны, использует объективную модель. Там, где философ обеспокоен тем, что что-то должно существовать, мы обеспокоены тем, как мы сможем это измерить. Наука, по общему признанию, ограниченна и несовершенна. Используя очевидные доказательства, я могу сказать, что Вселенная существует, но я не могу вам сказать, существовало ли Начало Вселенной.

Таким образом, у Альбуса и у меня часто противоречивые взгляды на мироздание.

Я говорю это не пренебрежительно. Альбус получил академическое образование, и в тех немногих случаях, когда он применяет научный метод, особенно его исследование Драконьей Крови совместно с Николасом Фламелем (истинный ученый, которого очень мне не хватает), он действительно заслуживает уважения. (Хотя, я по-прежнему считаю, что чистить духовку драконьей кровью недопустимо. Только идиот станет чистить духовку редким и дорогим волшебным веществом). Тем не менее, я считаю его интерпретацию вашей жизни и вашей способности к парсельтангу, основанной больше на ложной гипотезе, нежели на фактах.