Мелочно и недостойно монарха? Может быть. Но ничего не могу с собой поделать. Пока не убью всех изуверов и их семьи, не успокоюсь. Заодно многие дельцы поймут, откуда дует ветер, и впредь не будут лезть на наши земли за рабами. Мне иногда снится гора трупов русских детей, зарезанных потому, что кочевники не успевали уйти с ними от погони. Сколько раз я просыпался в поту, а по словам Саввы, ещё и кричал во сне. Выверты это психики или знак сверху, не знаю. Но жертвы будут отомщены — и баста!

— Государь, но я не смогу устроить убийство важных купцов в Порте. У нас нет таких возможностей, — сразу вскинулся Гаврилов. — Потребуется гораздо больше времени. Да и не достанем мы всех.

— Пусть тебя это не беспокоит. Твои агенты должны найти место жительства иуд и извергов. Остальную работу сделают другие люди.

Иван порывался задать вопрос, но сдержался. Заметно, что ему немного обидно. Типа царь не доверяет и поручил важное дело конкурентам. Скорее всего, Башмакову или Дунину, с которыми у Гаврилова натянутые отношения. Так оно и должно быть. Не хватало ещё, чтобы главы трёх спецслужб сговорились между собой. Пусть лучше следят друг за другом и пытаются подсидеть. А я должен быть для них единственным третейским судьёй.

Не рассказывать же разведчику про Скомороха и мои планы создания организации убийц на территории противника. Кстати, мой ассасин что-то задержался. По идее он должен был вернуться в конце лета.

— Теперь не менее важный вопрос. Агенты среди высылаемых греков — это хорошо. Но мне нужен выход на священников в Греции, Анатолии и Леванте, которые тяготятся нынешним положением и фактическим предательством константинопольского патриарха. — Иван тут же превратился вслух, ловя каждое моё слово и жест. — Это более тонкая работа. Поэтому подойди к ней тщательно. Тебе надо найти молодого священника, якобы путешествующего по святым местам, или внедрить в Константинополь купца. Я пока сам не знаю, кого лучше отправить. Может, пошлём в Порту двух или трёх человек, не знающих друг друга. В общем, они должны выйти на церковную оппозицию. Такая есть, ведь фанариотов ненавидят сами греки. Главной задачей наших агентов станет объединение порядочных священников в тайное общество или орден. Заодно попы обязаны начать воздействовать на паству, отторгая её от влияния Константинополя и местных епископов. Православные жители Порты должны начать презирать своих иерархов и считать их иудами. Труд предстоит адский, но я не пожалею на него золота и любых ресурсов. Прежде чем дать ответ и начать искать нужных людей, хорошо подумай.

— Но зачем тебе это, государь? Греки отнюдь не агнцы, мне это известно. Только православная церковь является нашим союзником в магометанской державе. Именно она объединяет и поддерживает угнетённых людей, придавая им сил. Иначе бы большая часть христиан давно перешла в ислам, — вроде резонно заметил разведчик. — А то, что священники не платят податей, так оно во всём мире так.

Ага. Монголы тоже поддерживали РПЦ, дав ей нехило так укрепиться. Хотя надо признать, что в условиях ига была сохранена культура и духовность русского народа. Он и был сплочён во многом благодаря таким людям, как Сергий Радонежский или Максим Грек. Что не отменяет частично коллаборационистской позиции церкви.

С константинопольским патриархом всё иначе. Он помогает османам держать в узде весомую часть православного населения. Мне такие союзники не нужны. И невыгодно султану, чтобы все его подданы стали магометанами, как бы странно это ни звучало. С христиан, шиитов и друзов он взимает дополнительный налог, а часто откровенно грабит. Если все жители Порты станут мусульманами-суннитами, то это снизит доходы и существенно сократит манёвры правителя. Ведь собратьев особо не пограбишь, на них не выплеснешь недовольство толпы, что часто делают османы, давая черни резать и грабить христианскую бедноту. Иначе где-то придётся искать новый источник пополнения янычар, да и рынок рабов существенно сократится. Чисто бизнес, и ничего личного.

— Когда мы завоюем Константинополь, будем ставить своего патриарха. Может, русского или найдём среди греков Мореи, славян или левантийцев. Только фанариотам более не место в церкви.

Гаврилов — человек опытный, но оторопел от таких планов. Одно дело кошмарить местных попов и совсем иное — замахнуться на патриарха, стоящего над православными всего мира. Для большинства верующих — это сакральная фигура. Кроме униатов, конечно. И меня тоже.

— Но как же?.. — Иван растерянно оглянулся и зачем-то перекрестился на образа. — Прости государь, но это сродни святотатству.

Иной реакции я не ожидал. Надо учитывать время, куда меня занесло волею судьбы или высших сил. Плюс инерция мышления. Народ забывает, что патриарх — давно обычный слуга повелителя мусульман. Ещё и Рима, ко всему прочему.

— Пойми, Иван. Патриарх и епископы — что наши, что греческие — обычные люди. Более того, единицы из иерархов помнят о своих прямых обязанностях, вмешиваясь в мирские дела и нарушая все мыслимые запреты, — заметив тень сомнения на лице разведчика, поясняю: — Не путай служителей культа с верой в бога. Для многих из них — это обычная работа, как твоя или какого-нибудь пахаря. Я не шучу. Вспомни допросы епископов-заговорщиков. Среди них почти не оказалось искренне верующих в бога. Обычные люди действительно верят, в отличие от тех, кто должен указывать нам свет истины. А фанариоты ещё хуже! Для них вера — это рычаг, благодаря которому они удерживают власть. При этом они равнодушны к страданиям единоверцев.

— А как быть с ромейским императором? Ведь Папа и все европейские страны захотят поставить своего… Или? — что-то Гаврилов сегодня тормозит и задаёт глупые вопросы.

Правильно поняв мой ироничный взгляд, разведчик вскочил со стула и грохнулся на колени:

— Прости за недогадливость, государь. Каюсь, грешным делом думал, что мы будем отвоёвывать Царьград, дабы освободить христианские народы. Клянусь выполнить все твои повеления! И по нужным людишкам у меня есть мысли.

— Встань, Иван Гаврилович. Не должен русский дворянин стоять на коленях, даже перед царём, — машу рукой главе разведки. — Жду тебя через неделю с мыслями о засылке нужных людишек.