— Вы говорите, лорд Родни Уимбрел пожелал мне их передать. Почему?

Шерлок Холмс стоит подле нее — сесть ему не предложили, поскольку Флоренс Найтингейл не намерена долго его принимать, хотя сама наняла великого детектива.

— Лорд Уимбрел надеется таким образом окончательно уладить этот вопрос и показать, что остается искренне вам предан.

— И также надеется, что я забуду обо всех обстоятельствах?

— Мисс Найтингейл, хотя лорд Родни берет на себя ответственность, виновен здесь его брат Джеффри. А он больше не будет вредить имени Уимбрелов. Признав, что остальные варианты в разы хуже, лорд Джеффри согласился отплыть в колонии.

— В таком случае я воздержусь от осуждения и буду ожидать духовного развития лорда Родни в будущем.

Флоренс Найтингейл окидывает задумчивым взглядом высокого, стройного, угловатого джентльмена, человека действия, возмутительную вертикаль на фоне умиротворяюще горизонтальной обстановки. В его обращении «мисс Найтингейл» слышатся и любезность, и намек на осуждение. Она не собиралась обсуждать с ним столь же высокую и боевую девушку, однако...

Отбросив вышитые ленты в сторону, Флоренс Найтингейл делает жест рукой, чтобы он садился. Шерлок Холмс опускается на сиденье, и она обращается к нему привычно мягко и ласково:

— Не сомневаюсь, вы гадаете, почему я не попыталась остановить вашу удивительную сестру и помешать ее опасному, опрометчивому побегу. Нет, — добавляет она, заметив, что мистер Холмс нахмурился и вскинул руку в перчатке, показывая, что хочет высказаться. — Позвольте мне договорить. Итак, хотя я не знала, что Эноле — Энола, ведь так ее зовут? — что ей всего четырнадцать лет...

Шерлок все же не выдерживает и, отбросив манеры, вмешивается:

— Не важно, пускай бы ей было и двадцать четыре! Если бы у вас была дочь, разве бы вы ей позволили...

Флоренс Найтингейл перебивает его и спокойно, как бы между прочим, замечает:

— Вы же понимаете, что мы с вашей матерью были знакомы, мистер Холмс?

Очевидно, он этого не понимал, и новость его ошеломила. Нахмурив брови, он смотрит на Флоренс Найтингейл, предположительно больную, но выдающуюся женщину с гладкими чертами лица, по-старомодному уложенными волосами и в необычном головном уборе.

— Евдория Верне Холмс. Леди, достойная уважения, — продолжает мисс Найтингейл. — Искренне, всем сердцем преданная реформам. Она обратила свой взор на права женщин, я — на страдания раненых и больных. Однако наше взаимное уважение безгранично. Получали ли вы от нее весточку, мистер Холмс?

— Так вам известно, что она пропала? Нет, не получал. — Детектив недолго мнется, а затем добавляет: — А вы?

Ага! Все же мать ему небезразлична.

— Боюсь, что нет. Возможно, она сбежала в Крым? — насмешливо произносит Флоренс Найтингейл, хотя в голосе ее читается забота. — Так вот, мистер Холмс, не в моих правилах сдерживать женщин, даже самого нежного возраста...

Шерлок Холмс подается вперед и взмахивает рукой, словно выполняя прием из джиу-джитсу. Как ни странно, заговаривает он не об Эноле Холмс, а о Евдории.

— Я и мой брат крупно поссорились с матерью. Теперь предмет ссоры кажется глупым и нелепым, — горько объясняет он, ничего не скрывая. — Однако не могло же это послужить причиной...

— Вы не понимаете, — властно, но все так же мягко перебивает его Флоренс Найтингейл. — Очевидно, для нее причина была достаточно веской. Насколько я могу судить, и у вашей сестры была основательная причина для побега. — Мисс Найтингейл делает паузу, но все же решается добавить: — Похоже, она ужасно вас боится.

Детектив не меняется в лице, но мисс Найтингейл понимает, что ее слова его задели. Он сцепляет руки на коленях и опускает взгляд.

Мисс Найтингейл терпеливо дожидается ответа.

— Не могу этого отрицать, — наконец признает Шерлок Холмс. — Однако даже мой развитый ум не позволяет мне понять, откуда взялся этот страх. Я никогда бы ее не обидел, и она, уверен, прекрасно это понимает. Время от времени она проявляла ко мне сестринскую привязанность.

Мудрая сестра милосердия знает, когда лучше промолчать и дать пациенту высказаться. Флоренс Найтингейл выжидает еще немного.

— Мы с моим братом Майкрофтом хотим для нее только лучшего, — продолжает он. — Более достойного образования в приличной школе-пансионе...

— Ах! — Теперь Флоренс Найтингейл все понимает. — Вы пригрозили ей пансионом!

Шерлок Холмс поднимает на нее по-детски растерянный взгляд:

— Позвольте, при чем здесь угрозы...

— Боже мой, неужели ваша мать ничего вам не рассказывала?! — Впрочем, его невежество было присуще всем представителям мужского пола. — В школе-пансионе девушка из высшего общества страдает не меньше, чем заключенный в тюрьму преступник, к тому же приговоренный к тяжелой физической работе. Жестокий режим приводит к серьезным травмам, болезням и порой даже смерти.