Однако из «мисс» я превратилась в «миледи».

— Очевидно красного, — ответила я. — Алого, не малинового.

Пусть делает из этого какие угодно выводы.

Дворецкий отправился за сургучом, а я тем временем взяла перо и аккуратным крупным почерком вывела:

Послание для Птицы у меня. Обменяю на миссис Таппер без дополнительных условий. Если откажете, обращусь в полицию.

Оставив его без подписи, я промокнула и сложила письмо, чтобы дворецкий не успел заглянуть мне через плечо. Забрав у него красный сургуч и подогрев его на свече, я капнула им в центр, и по бумаге расплылось кровавое пятнышко. К сожалению, роскошного кольца с печаткой у меня не было, и я прижала печать ладонью. Когда сургуч застыл, я передала послание слуге.

Он пошел доставлять его хозяину, оставив меня в окружении боевых африканских масок, вырезанных из дерева и уставившихся на меня пустыми глазницами.

Ждать пришлось довольно долго. Я даже начала беспокоиться, что просчиталась. Возможно, следовало зашифровать послание в цветах, чтобы произвести большее впечатление? Впрочем, тогда в нем ничего бы не поняли. Если бы лорд Родни знал про цветочный шифр мисс Найтингейл, он — а точнее, Джеффри, его мальчик на побегушках — догадался бы о важности кринолина.

Жаль, я так мало знала о лорде Родни! Его ли это заурядный почерк? Вполне вероятно — если он и впрямь сильно зависим от Джеффри.

О боже! А вдруг он прямо сейчас советуется с этим негодяем?!

К сожалению, моя страшная догадка оправдалась. Вернувшись, дворецкий молча поманил меня за собой и отвел в полутемную задымленную бильярдную — комнату, в которую не зашла бы ни одна приличная леди, — где у покрытого зеленой тканью бильярдного стола расположились оба молодых Уимбрела.

Они лениво покуривали сигары и опирались на свои кии — словом, приняли меня настолько невежливо, что я начала переживать, не окажется ли лорд Родни таким же злодеем, как и его младший брат. Их овальные лица с мягкими, симметричными и удивительно приятными чертами несли в себе столько сходства друг с другом, что человек посторонний вполне мог бы принять их за близнецов. Однако я легко опознала каждого из братьев по глазам. Взгляд лорда Родни был искренним и встревоженным, а Джеффри — нечитаемым, как у кобры.

Какое-то время я молчала. Признаюсь, язык меня подвел: от ужаса все заготовленные слова унеслись из головы, как дезертиры с поля битвы. Однако, надеюсь, я все же сумела сохранить гордую, прямую осанку и не опустить головы, встретив их взгляды своим, уверенным и пронзительным, и мое молчание таким образом должно было восприниматься как укор. Также я надеялась, что выгляжу старше своих четырнадцати лет. Обычно в этом мне помогали высокий рост, подкладки под одежду и острые черты лица.

Как только я вошла, лорд Родни отложил кий, вынул изо рта сигару и нервно заговорил:

— Значит, это вы автор анонимной и загадочной записки, смысла которой мы, боюсь, не поняли? Уверяю вас, миледи, это все нелепое недоразумение.

— Леди? Какая же это леди? — вмешался Джеффри. Голос его звучал безразлично. — Это постоялица.

— Ага! — воскликнула я. Из-за грубости и кошмарных манер Джеффри во мне вскипел гнев, и я наконец нашла в себе силы заговорить: — И вы утверждаете, что вам ничего не известно? Как вы смеете пытаться меня обмануть?! — Хотя разозлил меня именно Джеффри, я на него не смотрела и обращалась исключительно к лорду Родни, словно не принимая его младшего брата в расчет — чтобы еще сильнее тому досадить. — Похищение человека — серьезное преступление. Разумеется, полицию и газеты можно подкупить — но не Флоренс Найтингейл. Как она отнесется к вашему поступку? Кому отправит первую же сотню писем? Уверяю вас, если вы не исправите ситуацию, это непременно дойдет до ее сведения, поскольку она наняла известного детектива — мистера Шерлока Холмса...

— Пустые слова, — отмахнулся Джеффри. — Откуда этой девчонке знать о...

Я резко развернулась к нему:

— Флоренс Найтингейл приняла меня в своей спальне, и вы бы об этом знали, если бы продолжили следить за мной и во второй день, когда я посетила ее дом. И если бы вы не были заняты похищением беззащитной, достойной пожилой дамы...

— В этом нет моей вины! — вскричал лорд Родни таким тоном, который я бы скорее ожидала услышать из уст миссис Таппер. — Я и не предполагал...

— Замолчи! — рявкнул на него Джеффри.

В это же мгновение я одарила лорда Родни уже более ласковым взглядом и добавила:

— Уверена, вы не хотели, чтобы до такого дошло, иначе я не обратилась бы к вам сейчас...

— Чушь! — снова вспылил Джеффри. — Он мне сказал достать послание любым путем. Так я и поступил. А теперь не дает избавиться от старухи. Считает, что можно просто взять и отпустить ее — как и тебя, полагаю. Хорошо, что хотя бы одному из сыновей нашего отца досталась сила воли! — И с этими жестокими словами, без всякого предупреждения, будто подколодная змея, он осмелился на меня броситься!