Холодное тело восьмилетней Темперанс у моих ног.

– Ты сказала, что становится лучше.

Глянцевый взгляд моей жены скользит через ее плечо, встречаясь с моим.

– Это все, что ты можешь сказать прямо сейчас?

– Ты мне солгала?

Ее глаза вспыхивают белым, и она поворачивается обратно к принцессе Рата, безжизненно лежащей на полу. Она откидывает с лица темные волосы и встает.

– Никто не должен знать, что здесь произошло сегодня, - требует Козима, пряча свою печаль подальше.

Мои глаза сужаются, ожидая услышать, какой у нее мог бы быть план.

Я слышу ее прежде, чем вижу, тихий голосок, эхом разносящийся по пустым залам королевского особняка.

– Лондонский мост рушится, рушится…

В панике я протягиваю руку, чтобы захлопнуть дверь, прежде чем она подойдет слишком близко, но дверь замирает на полпути, медленно открываясь снова.

Мои глаза прищуриваются в сторону моей жены, но прежде чем я успеваю спросить, какого черта она делает, Виллайна проскакивает через дверной проем, белые волосы развеваются за спиной.

– Темпи, я здесь… - ее ноги останавливаются, и воздух наполняет пронзительный крик.

– Черт,- я бросаюсь вперед, опускаюсь на одно колено и притягиваю ее к груди, чтобы скрыть это зрелище.
– Ты не должна быть здесь, внизу, Виллайна.

Она всхлипывает, тело начинает неудержимо трястись, и по коже пробегает озноб. Она отстраняется, большие льдисто-голубые глаза встречаются с моими.

– Что случилось с Темперанс, король Артуро?

Мой рот открывается, но прежде чем я успеваю произнести хоть слово, появляется Козима.

Она гладит Виллайну по голове, поднимая взгляд, отчего слезы текут по бледным щекам.

Королева улыбается маленькой девочке, кладет ладонь ей на затылок… а затем щелкает ею.

Тело безжизненно падает в мои объятия, и я смотрю на свою жену.

Она поднимает подбородок. Глаза встречаются с моими.

– Прикончи ее.

– Козима, - рявкаю я, опуская безжизненное тело Виллайны и вскакивая на ноги.

– Кто-то должен за это поплатиться, - она пожимает плечами.
– Ее отец был Монстром. В этом есть смысл, Артуро. Покончи с ней.

– Не ты устанавливаешь здесь правила, моя королева. Я гребаный король, и эта девушка вписана в наше будущее больше, чем кто-либо другой до нее!

– Как бы то ни было, - кипит она, факты не то, что ей нравится.
– Если люди узнают правду о том, что произошло здесь сегодня, Министерство использует это против нас. Против наших сыновей. Они годами искали способ свергнуть нас. Это могло бы помочь их делу.

– Я убью их всех сейчас, сегодня, и покончу с тем, на что они осмеливаются.

– Нет. Это приведет к войне.

– Войну, которую я выиграю, - напоминаю я ей, хотя она ошибается.

Совет никогда не смог бы разозлиться на нас. На нашей стороне в тысячу раз больше Одаренных, чем они могли бы когда-либо пожелать.

– Девушка уже лежит у твоих ног, - пытается урезонить Козима.
– Она не дышит. Она… ничего не почувствует. Подумай о своих сыновьях и делай то, что должен, потому что, если ты этого не сделаешь… Я скажу им всем, что она виновата в смерти нашей любимой принцессы. Она умрет в любом случае.

С этими словами моя жена опускается на землю рядом с нашей дочерью.

Я мог бы очень легко переубедить свою дорогую жену, но это никак не помешает ей распространять ложь о маленькой девочке у моих ног. Я мог бы покончить с ней без боли, избавив ее от смерти, которой потребует от нее Министерство.

Но тогда как же быть с будущим Рата?

Не раздумывая больше, я беру Виллайну Лакруа на руки и выхожу из комнаты.

Моя жена сказала делать то, что я должен. Думать о своих сыновьях.