– Я поцеловала вас, а вы, ребята, пытались заставить меня думать, что я поцеловала другого!

– …черт возьми, - бормочет он, почти уверена, что случайно. Он делает полшага вперед, впиваясь в меня взглядом.
– Лондон?

Большой, игривый шептун, который обнимал меня сзади, подходит и встает рядом с ними.

Все трое тупых великолепных мужчин пристально смотрят на меня. Ухмылки, гнев, раздражение и даже поддразнивания, блядь, давно прошли. Это чистые листы, лишенные каких-либо намеков, которые могли бы дать мне представление о том, о чем они думают.

Звук бьющегося стекла и громкие женские крики прорываются сквозь наш клубок тишины, и мы все оборачиваемся.

Алекс, как назвал ее Зик, маниакально смеется, глядя сверху вниз на мрачно выглядящую девушку с мягкими розовыми волосами, свернувшуюся клубком у ее ног, и кровью, сочащейся из ушей.

Я бросаюсь вперед, неуверенная в том, что делать, но меня уже тошнит от этой суки. Прежде чем я успеваю приблизиться, меня дергают назад, и на этот раз, когда я пытаюсь освободиться, у меня не получается. Удерживают против воли, словно чертово заклятие опутало мое тело. Ноги, словно приросли, к месту.

Паника поднимается во мне, заставляя пульс ускориться. Женщина с длинными темными волосами и гигантской сверкающей короной появляется из-за угла, молочно-белые нити вытекают из ее ладоней, обвиваясь вокруг Алекс.

Глаза Алекс наполняются слезами, но она не сопротивляется.

Я бы ухмыльнулась, если бы могла шевелить губами.

Так сучке и надо.

Я жду королеву - потому что, черт возьми, это гребаная королева!
– чтобы прочитать ей акт о беспорядках.

– Сейчас, сейчас, мисс Кова, - ее голос шелковистый и темный.
– Не начинай веселье и игры без того, чтобы твой будущий король не был здесь и не видел этого. Ты знаешь, как сильно он их любит.

В моем сознании, я официально открыла рот, потому что какого хрена?

Что это за дерьмо?

Во что, черт возьми, я втянула свою тупую задницу, смеясь над словами «Я принимаю», как дура, которой явно и являюсь?

Имею в виду, что я полностью за темноту и уныние, но могу сказать, не издав ни единого слова девушке, которая сейчас истекает кровью на сверкающем дерне под ней, что она не сделала ничего, чтобы заслужить это.

Это так женщины в Рате развлекаются?

Беспокойство покалывает, но когда я перевожу взгляд, единственное, чем я, блядь, могу пошевелить, благодаря мужчине, обхватившему меня, что немного успокаивает.

Все женщины одеты в самые кричащие платья. Некоторые облегающие и гладкие, другие с глубоким вырезом, но длинные. Их волосы уложены крупными локонами, лица мягкие, а губы в основном сочно-красные. Они носят блестящие каблуки, из-за которых ноги выглядят невероятно длинными, особенно по сравнению с моими миниатюрными.

Очевидно, что все они хотят место, за которое мы здесь боремся. Они выглядят, как подобает принцессе, и я мысленно даю себе пять за то, что выбрала нечто совершенно противоположное тому, чего, по моему мнению, хотел бы король.

Густая черная подводка очерчивает контур моих глаз, в сочетании с густыми угольными тенями и глянцевыми, цвета воронова крыла, губами. Волосы собраны в высокий гладкий хвост, ниспадающий по спине, оставлены только две небольшие пряди, подчеркивающие овал лица.

Груди поддерживаются кожаным корсетом; но не в стиле госпожи, просто более утонченно: Я, блядь, не хочу быть твоим милым маленьким трофеем. Он плотно облегает живот и на дюйм выше пупка. Подходящие кожаные брюки доходят как раз до кольца в пупке, и обтягивают до самой лодыжки. Черные ботинки с манжетами на щиколотках ни капли не увеличивают рост.

Движение слева привлекает внимание, и я пристально вглядываюсь, напряжение внезапно закручивается в животе, когда стена из слоновой кости раздвигается, и, мать твою!

Это он, парень из закусочной и близнец парня за моей спиной. Тот, о ком я все это время думала, о том поцелуе. Тот, кого я видела, как ему отсасывали на вечеринке для Одаренных, они думали, что я этого не замечу.

Сердце содрогается в груди, яростно колотясь и требуя, чтобы я подошла к нему. Прикоснулась к нему.

Мой.

Что за хуйня?

На нем костюм, безукоризненно сшитый, а темные волосы растрепаны, но настолько, что выглядят идеально. Восхитительно. Такой, на которого ты можешь смотреть сверху вниз, когда его лицо зарывается у тебя между ног.

Жаль, что он гребаный мудак, но почему, при виде его сегодня, ощущения настолько отличаются от тех, что были двадцать четыре часа назад. Тогда было что-то, испепеляющее влечение, но это… не то же самое.

Легкие буквально болят, словно отчаянно хотят наполниться его ароматом. В этом нет смысла, и мне это не нравится. Глаза замечают след от укуса, сбоку на его шее, и на мгновение, клянусь, я чувствую знакомый вкус плазмы, разливающейся по горлу.