За моей спиной в землю тут же вонзилась пара здоровенных арбалетных болтов, и они остались торчать, обильно испуская в и так до предела загаженный воздух струи зелёного и фиолетового дыма. Чёрт, если хоть один такой воткнётся в мое нежное тело, мало не покажется. Я встряхнул головой, скидывая лёгкое головокружение от удара, и, не вставая, перекатился в сторону, умудрившись по пути заехать посохом по мизинчику гигантской птице, заодно прикрываясь от выстрелов её телом. Вскочил на ноги, глядя в ужасающие бельма глаз дохлого урода, предложил:

— Потанцуем?

Прежде чем ответить на моё предложение, рухнувшая на камни птичка начала подниматься, вознося свою голову с приоткрытым смертоносным клювом всё выше и выше, до тех пор, пока я не почувствовал себя настоящим карликом, только после чего широко раскрыла зубастый клюв, видимо желая размазать меня по камням своим ответным предложением, но тут ей в глаз и в череп вбилось пяток чёрных стрел, немедленно начавших интенсивно дымится в быстро расширяющихся дырах. Специальные стрелы разъедали мёртвую плоть и кости с поразительной скоростью, а когда наш рейнджер переключился на арбалетчиков на стенах замка, я ещё раз искренне порадовался своему приобретению.

Это же не стрелы, это звери какие-то, ох не зря я аж трижды потянул спину, выполняя заковыристые капризы Лапочки, выпрашивая у нее этих монстров в колчан к Снегирю, ох не зря.

Как бы быстро стрелы не разъедали череп птицы, она давно уже перевалила за трехсотый уровень и поддавалась их негативному воздействию гораздо лучше, а вот бывшие горцы, получив стрелу в глаз или в грудь, начинали рассыпаться прахом буквально на глазах. С птицей они тоже работали отлично, но та была слишком большой, дыры расширялись, стрелы выпадали из них, а череп и не думал раскалываться на части. Птица встряхнулась, отходя от неожиданного нападения, а затем изогнула шею и резко выпрямила, будто тараном ударив меня в грудь своим твердокаменным клювом. Не знаю, насколько далеко я отлетел, а вот хитпоинты по пути выпали из меня все до единого. Если бы не Дол, сразу ушёл бы на перерождение. А так только мотнул головой, поднялся на колени, глядя как взбесившийся орёл пытается добраться до меня, но засевший над нашим лагерем Мохноног одну за другой бросил ещё пяток сетей, обволакивая тому и второе крыло, и спину, и голову, и даже ободранный хвост. Гигант напрягался изо всех сил, но алмазную паутину фактически невозможно порвать до истечения срока её действия, уж скорее рухнут скалы, к которым крепилась противоположная часть ловчей сети.

— Вот ты и попалась, пустоголовая курица, прям как в тех стишках: «Увяз ноготок — всей птичке пропасть».

Некромантом занят Резак со Скорпом, так что пять секунд на то, чтобы опробовать улучшенное заклинание у меня есть. Да мне и не понадобится пять секунд, под всеми бафами максимум три…

Я направил разгоревшийся конец посоха в морду твари и начал каст призыва болида. А тупая птица, всё же сообразив, что она не может добраться до меня, развернулась и, будто уродливый страус рванула к своей первоначальной цели бросившись к лагерю. Паутина ей в этом нисколько не мешала, так как тянулась как раз с той стороны. Я даже не вздрогнул и не сбился с каста: бежать сейчас за этой десятиметровой курицей смысла нет, голыми руками я её никак не остановлю, а вот заклинанием…

Небеса взревели иерихонскими трубами от неожиданности заставив меня подпрыгнуть на месте, но заклинание уже начало действовать: серые небеса разорвали невидимые когти, а бескрайний звёздный простор, раскинувшийся в этом провале, обманчиво неторопливо рассёк величавый астероид в пару тонн весом, изъеденный многочисленными встречами с космической пылью и мелкими метеоритами, с торчащими из серых боков острыми гранями рубиновых кристаллов. Он вынырнул из космической пустоты и с огромной высоты рухнул вниз, с каждым мгновением наливаясь огнём, пока перед самым столкновением не раскалился до бела.

Я с благоговением наблюдал за сотворённым собой небесным телом, с другой стороны, понимая, что летело это чудо чуть дольше, чем падали метеориты до этого и он не успевает попасть точно по быстро несущемуся чудовищу, но ничего поделать с этим уже не мог.

Удар, подбросивший меня в воздух, ярчайшая вспышка, а затем я будто в замедленной съёмке увидел, как рушится гранитный берег в том месте куда упал болид, как лишившегося хвоста монстра ударной волной швыряет высоко в воздух, будто невесомое пёрышко, и как он падает прямо на Флору и вставшего на её защиту Дола. Хотя не совсем вставшего, он как раз несётся вперёд, активируя свой фирменный удар, вот только бьёт он не по противнику, а по кнопке на штыре, наполовину вырывая его из креплений и наклоняя в сторону противника. Рванул заряд взрывчатки, полутораметровый шест в единый миг превратился в шестиметровый, будто не замечая преграды, пробив череп падающего на него орла, выламывая из него основательный кусок. Затем время отмерло, я грохнулся на землю, а нашу временную стоянку накрыло тушей дёргающейся в предсмертных конвульсиях твари. Наши живы, а мертвяку уже не подняться, все штыри обработаны тем же составом, что и стрелы, который разъедает череп орла так что только пар валит.

Засохшие мозги, превратившиеся в дым, будто у древних паровозов выносило из высушенной головы чуть ли не с гудением, а когда кости черепа раскрошились, и крестовина в середине получившегося копья перестала сдерживать тушу, та съехала вниз, по пути лишившись макушки черепа вместе с половиной клюва.

Мне не дали насладиться чувством победы: сразу три болта ударили в защитные купола. Один отклонило в сторону, второй отразило обратно, а третий пробил ногу навылет, наложив на меня сильнейшее отравление и дот урона от магии смерти. Открывшихся во время выстрела арбалетчиков постигла немедленная кара в виде престарелого рейнджера, успевшего каждого из них угостить стрелой, но к последнему некроманту я уже хромал не так величаво, как секунду назад. Тот отбивался от наседающих на него танка, роги и Скорпа, у которого умение прятаться под землю пошло на откат, и он предстал перед нашим противником во всём своём ужасном великолепии.

Четырёхметровое чудовище, с ног до головы закованное в непробиваемую броню, поблескивающую благородным мифрилом. С каждым поднятым уровнем он всё больше походил на своего родителя, хотя я очень надеялся, что в такого гиганта он всё же не вырастет, иначе он не влезет ни в один данж, ни в один замок. Он и сейчас выглядел настолько мощно и хищно, что иногда меня даже зависть брала. Впрочем, некромант его видом поражён не был, или не подавал виду, что легко объяснимо: на худощавом лице вообще не промелькнуло не единой эмоции. Он успешно отбивался от всех троих, к тому же посохом отводя от себя летящие издалека стрелы. При этом он успевал и атаковать, хотя может текущий от него разъедающий туман был каким-то пассивным умением, в любом случае он настолько активно рушил и здоровье, и прочность надетых вещей, что скоро нападающие останутся в одних подгузниках. Поняв это, я остановился не понимая какого хрена я попёрся вперёд. Так сильно захотелось огреть этого урода по макушке своим посохом? Не без этого, но обойдусь, мой костюмчик, конечно, ремонтируется самостоятельно, но стоит пересечь определённую черту, и он просто развалится на лоскутья гнилой ткани. Незачем им так рисковать. Я остановился на границе тающего тумана, начав кастовать обычный булыжник. Эксперименты показали, что он лучше остальных воздействует на магические щиты, если, конечно, не считать болид, которым я сейчас не мог долбануть, боясь отправить на тот свет всю команду. Впрочем, ничего полезного я сделать не успел, битва закончилась неожиданно буднично и заурядно.