Звонки.

(В сторону телефона.) Чего звонить, чего звонить? Только бы от дела отвлечь!

Звонки.

Ну что ты скажешь, не дают людям работать!

Звонки.

(Решительно снимая трубку.) Алло! Да! Нет Ручьева!.. И Малоземова нет!.. И Анны Георгиевны нет!.. У главного механика сидят!.. Ну, кто, кто… Из цеха человек, девушка одна… Иду, товарищ тренер! Иду, иду! (Кладет трубку на стол. Не подымаясь с места, шлепает у мембраны ладонями, имитируя звуки удаляющихся человеческих шагов. Пауза. Такими же шлепками изображает возвращение человека. Берет трубку.) Алло, товарищ Храбрецов! Не может… Никто не может… Серьезный вопрос у них, через час звоните!.. Знаю. Сделали они для пресса защитное устройство, а оно ни к черту. Вот и обсуждают — почему, отчего… (Быстро.) Нет, нет, не звоните главному! Ага, злющий-презлющий. На меня как заорет: «Не отрывайте от важных дел!» — и еще кое-чего добавил. Вам, наверно, больше добавит…

Из кабинета, продолжая разговор, выходят А н н а Г е о р г и е в н а, М а л о з е м о в, А д а м о в и Л е о н и д. Н а д я бросает трубку, вскакивает.

А н н а Г е о р г и е в н а (Малоземову). От факта не уйти: слишком велика потеря времени, накладно рабочему.

А д а м о в (Леониду). Стало быть, поработаешь, возьмешься? В твоей мысли есть резон.

Л е о н и д. Могу. Если Игорь не возражает. Тем более, я скоро буду свободен.

А д а м о в. Не возражает. На тебя возложу задание. Выправлять надо казус, товарищи, выправлять. Неровен час… (Наде.) Вот… Леонид Ручьев на это дело сядет! Конструктор Ручьев. Отличная голова! Совершенно новый, оригинальный подход к решению задачи выдвинул.

Л е о н и д. Я ничего не утверждаю, это только первая мысль… Но, по-моему, «да ист дэр хунд бэграбэн».

А д а м о в. Ищи, найдешь. Уверен. (Почти с отцовской нежностью.) Смотрю я на тебя и думаю: откуда ты такой взялся? Невероятно одарен, как бес одарен!

Л е о н и д. О, да, — вундеркинд! Удивляюсь, почему туш не звучит все время… Игорь, включи радио!

А д а м о в (ласково треплет его по плечу). Значит, решили: за тобой буду числить работу. Свяжись с руководством цеха, пусть оформят заявку… (Наде.) Он такой, он сделает. Талантище! (Ко всем.) Я ушел к директору. (Исчезает за дверью.)

Л е о н и д (после паузы). Ты на меня в обиде, Игорь, я не должен был вмешиваться?

А н н а Г е о р г и е в н а. У вас на редкость все блистательно получается! Мы работаем, работаем, а вы вот так, походя, — поглядел, прищурился…

Л е о н и д. Гений! Феномен! (Обнимая Малоземова.) Не хмурься, дружба: ведь это дело! (Меняя тему разговора, вдруг кричит.) Братцы, она! Будь я проклят, она! (Подскочил к Наде, быстро.) Ты та девушка, что после областных соревнований с победой меня поздравляла, — говори!

Н а д я (смущенно). Узнали? Верно, это я — Надя Калебошина.

А н н а Г е о р г и е в н а (Леониду). Однако вы ее не забыли…

Л е о н и д. Тут забудешь, как же: такое дикое поздравление.

Н а д я. Почему дикое? Ведь это же правда: когда вы на стадионе, стихи вспоминаются!

А н н а Г е о р г и е в н а (улыбаясь). Именно эти? «Его глаза сияют. Лик ужасен. Движенья быстры. Он прекрасен. Он весь, как божия гроза!»

Н а д я. Именно эти! Конечно, «как божия гроза» не совсем подходящее сравнение.

Л е о н и д. Только-то! А в остальном?

Н а д я. В остальном? В остальном, по-моему, все верно. Ну, что, что за хохот, что особенного я сказала?

Громко и протяжно звучит заводской гудок.

Ой, гудок. Конец дня! Ладно, хватит вам… До свидания! (Леониду) Значит, займетесь нашим делом, да? Я буду наведываться. (Убегает.)

А н н а Г е о р г и е в н а (продолжая смеяться). Милая, чудная девчоночка! Замечательная!

М а л о з е м о в (он хотя и сердит, но тоже не может сдержать смех). Да, простодушие — ехать некуда.

Повторяется заводской гудок.

Кончаем, кончаем, не кричи! (Убирая свой стол.) Вы не идете? Впрочем, и так надоели вы мне за целый день. (Встал, взял свой портфель.) Общий поклон! (Уходит.)

Л е о н и д (после паузы). Похоже, и нам пора! (Собираясь, напевает.)