— Меня совершенно не интересует та сторона вашей личной жизни, которая не идет вразрез с общественной, — сказал Скрастиньш. Но меня интересует такой факт: вы продали Альме Латвик фальшивые водительские права на имя Туритиса и несколько талонов предупреждений.

— Это неправда!

— Правда, и произошло это на улице Скарню, в квартире вашего знакомого Миркина.

— Неправда! — повторил Курик, и глаза его трусливо забегали. — Она врет.

— Где вы взяли водительские права?

— Говорю вам, это неправда!

— Мы устроим вам с Латвик очную ставку. И с гражданином Васильевым тоже.

— Не знаю я никакого Васильева.

— Правильно, не знаете. Он позвонил вам, и вы к нему на улицу Суворова направили вашего приятеля Анатолия Богданова. Тот продал ему водительские права и талон предупреждений. Где вы взяли бланки?

Курик молчал, мучительно обдумывая положение.

— Это случайность, — наконец сказал он. — Чистая случайность. Богданов меня попросил. Он купил эти бланки для кого-то, а их не взяли, и он оказался в затруднительном положении. Ну, и я не мог отказать. Я понимаю, что этого делать не следовало...

— А зачем вы в Тбилиси вместе с Хуцишвили посетили типографию «Цекавшири»?

— Можно закурить? — спросил Курик.

— Курите, — разрешил Скрастиньш. Сам он не курил и не переносил табачного дыма, но для допрашиваемых делал исключения.

— Дело в том, — жадно затянувшись, сказал Курик, — дело в том, что на этих бланках не хватало каких-то номеров. Ну, мы с Вахтангом и решили помочь Богданову. Он оказался в очень тяжелом материальном положении: долги, не может устроиться на работу.

«Но имеет «Жигули», — усмехнулся про себя Скрастиньш. — Вот бедный нищий!»

— А сколько было бланков?

— Я не помню. Два, может быть, три...

— Из-за трех бланков лететь в Тбилиси? Накладно, однако.

— В сущности, мы полетели не из-за Богданова. Просто в отпуск, а это так, между прочим.

— На четыре дня в отпуск в такую даль? Вы сколько получаете?

— Оклад двести и премиальные, прогрессивка... Набегает.

— У вас, кажется, есть собственная машина?

Курик неожиданно так покраснел, что сделался багровым.

«Что это он так встревожился при упоминании об этой машине? — молча удивился Скрастиньш. — При чем здесь машина?»

— Да, есть.

— Давно купили?

— Полгода назад.

— Долго ждали очереди?

— Да... то есть нет... повезло. Как-то быстро получилось.

— А у вас-то права не фальшивые?

— Вы меня совсем в преступника превратить хотите.

— Покажите, пожалуйста, права. Они при вас?

— Конечно. — Курик суетливо достал документ, протянул следователю. Права были настоящие.

— А технический паспорт?

Курик похлопал себя по карманам.

— Кажется, я его забыл.

Скрастиньш не поверил.

— Посмотрите получше.

Курик еще раз похлопал себя по карманам.

— Действительно, здесь.

— А почему у машины московский номер? — поинтересовался следователь.

— Ну, это целая история.

— Одну минуточку, — Скрастиньш вышел из кабинета, заглянул в комнату напротив и сказал сидевшему там следователю: — Вот технический паспорт, надо срочно сверить его номера с номерами двигателя и шасси. Машина находится, скорее всего, на улице Лабораториас, 21. — И вернулся в кабинет. — Итак, мы остановились на том, что вы с Хуцишвили решили помочь своему другу Богданову преодолеть его материальные затруднения...

Гунтис Грутул допрашивал Вахтанга Хуцишвили.

— Где вы работаете?

— Временно не работаю, — грустно ответил Хуцишвили. — Из хозторга ушел, а сейчас подыскиваю что-нибудь более подходящее. У меня ведь высшее образование.

— А на что живете?

— Да так, немножко сбережений, немножко родственники помогают. У нас ведь, грузин, очень дружные семьи...

— С Фимой Марковичем Куриком знакомы?

— Конечно, он мой друг.

— В Тбилиси вы с ним вместе летали?

— Да, гостили у моего брата.

— У нас есть сведения, что вы побывали там в типографии «Цекавшири» и попросили сделать кое-какую работу.

— Да, это правда. Один друг попросил. Как откажешь другу?

— А о чем именно он вас попросил?

— Так, пустяк. В каких-то бланках проставить цифры. Что-то там не так сделали. Я точно не помню.

— Я напомню вам. Это были бланки удостоверений водительских прав и талоны предупреждения.

— У меня нет автомобиля, я мало что понимаю в таких бумагах.