Священник, загадочный друг с чудной философией, был жив — чего еще могла желать Рипли от этого мира, который с каждым днем становился в ее глазах все мрачнее и мрачнее. Шеди, Скейлси и он — вот и все, кто казался ей здесь светлым пятнышком картины бытия, по которым можно было догадаться о существовании других, таких же светлых.

Они спустились во двор — в другой, совсем уже внутренний, имевший только один выход — наверх, к резервной посадочной площадке.

— Вы не боитесь животных? — поинтересовался вдруг Жмот.

— Только в том случае, если они похожи на меня или на вас, — невесело пошутила Рипли. — А что?

— Дело в том, что вашему другу приспичило захватить в Город один… экземплярчик, — пояснил Жмот. — Ага… Вот и они!

Дверь ангара распахнулась, и оттуда вышел Одинокий — Рипли было даже интересно увидеть его вблизи. Встреча наверху была слишком быстрой, чтобы она могла разглядеть напугавшее ее — и испугавшееся ее же животное. Здесь, на ярком свету, Одинокий выглядел совсем по-другому. Он и впрямь был сильно похож на тигра — но тигра с утяжеленной и вытянутой вперед мордой, почти лишенной особого кошачьего обаяния.

Бок о бок с ним шли два очень молодых существа, по-детски желтовато-серого цвета. Рипли скользнула по ним небрежным взглядом и принялась вглядываться в идущие следом более темные фигуры, но ничто в них — ни одежда, ни манера двигаться — не позволяло ей узнать своего друга. Она в недоумении повернулась было к Жмоту, отступившему назад при виде хищника, но вдруг ее окликнули.

— Рипли! — старший (судя по размеру) из подростков сорвался с места и мчался теперь к ней.

— Вы? — узнала она его, не веря своим глазам. Ее изменившийся друг выглядел не столько бледным, линялым, сколько голым: обычно блестящая и твердая кожа-хитин теперь была нежной и сморщенной. — Но что с вами?

— Преступников обычно «раздевают», — понял причину ее замешательства Жмот. — Хитин обрабатывают специальным составом, замедляющим его восстановление и растворяющим его без всякого вреда для здоровья.

— Рипли… — взволнованно заговорил Священник. — Ну, как вы?

— Я… Да что я! — отмахнулась она. — Вы-то как?

— Жив, как видишь, — уклонился он от прямого ответа. — Позволь мне представить своих друзей… Вот этот парень, его зовут Все Равно, спас мне жизнь.

— Да ну, скажете тоже… — смутился подошедший ближе карлик.

— А это… — Священник указал на Одинокого, — тут сложно сказать… Настоящее знакомство нам только предстоит. В одном я уверен: этот зверь намного умнее, чем может показаться с первого взгляда. Я позже кое-что расскажу.

— А сейчас вашему другу, — выступил вперед Узкая Голова, — в первую очередь нужна медицинская помощь. Я удивлен, как он вообще держится на ногах. Эти изверги из Общины…

— Бросьте — все пустое, — отмахнулся от него Священник. — А как девочка?

— Вспоминает о вас все время! — невольно улыбнулась Рипли. — Сейчас мы пойдем к ней — Скейлси будет невероятно рада… Нет, погодите… Вам ведь плохо, да? Вы ложитесь скорее или как там у вас принято, а мы с ней зайдем. С ней и Шеди. Тут такие дела, — исчезнувшая было улыбка вновь возникла на ее лице, — что просто необходим ваш совет. У Скейлси уже и жених появился. Но обо всем этом после, а сейчас… Где его комната? — повернулась она к Жмоту.

— Пойдемте, я вас проведу. Правда, животному придется остаться на другом этаже.

— Последнее зависит уже не от меня — пусть он сам выберет себе место, — жестом подозвал Одинокого Священник. — В случае чего я могу потесниться…

— Привет, тигр, — произнесла Рипли. Вблизи мощная клыкастая морда Одинокого внушала ей почти что страх: почувствовав это, зверь недовольно нахмурился, но времени выяснять отношения уже не было — Жмот, а за ним и все остальные, зашагали обратно в здание.

— А теперь — отдыхайте, — Рипли пронаблюдала, как Священник устраивается в «кровати» и как к нему подходит незнакомец в повязке врача. — Я схожу за Скейлси.

— А кто это? — поинтересовался Все Равно, пристроившийся на перекладине возле головы своего друга.

— Ее дочка… очень интересная девочка, — ответил тот. — Она немного похожа на пришелицу из прошлого — сильная, независимая. И при этом — чистый и наивный ребенок. Шеди, Сестра, — тоже такого склада. Да скоро ты и сам их увидишь. Они обе из тех, чье существование само по себе может многому научить.

— Вы лежите, — вставил врач, — иначе раствор, восстанавливающий хитин, застынет неровно и весь панцирь покроется морщинами. Зачем вам это надо? У вас и так будет не лучшее украшение в виде светлых пятен-шрамов… Зачем же доходить до полного уродства?

— Хорошо, я лежу. Но разговаривать мне можно?

— Если одними словами — то да, — заявил врач.

— А я бы лично восстанавливать свой панцирь сразу не стал, — задумчиво произнес карлик. — Я все еще надеюсь, что смогу без него хоть немного подрасти… мне и так это капельку удалось — только пока маловато. Но, может, я вырасту еще.

— Должен вас разочаровать, — обернулся к нему врач, — выросли только ваши мышцы — а их увеличение не беспредельно.

— Если человек чего-то очень хочет и верит, что это может произойти, — вставил Священник, с трудом удерживаясь от жестикуляции, — то часто происходят чудеса… Не правда ли, зверь?