Если заработная плата выступает дважды, то не потому, что она дважды представляет два различных орудия производства, а потому, что один раз она выступает с точки зрения производ¬ства, а другой раз — с точки зрения распределения. Но эта определенная форма распределения не является каким-то про¬извольным соглашением, которое могло бы быть иным, она обусловлена формой самого производства; она представляет собой лишь один из собственных моментов производства, рассматриваемый в другом определении.

Стоимость машины, разумеется, образует одну из частей ка¬питала, вложенную в нее, но как стоимость машина ничего не производит, хотя машина и приносит доход фабриканту. Зара¬ботная плата точно так же не представляет труд в качестве орудия производства, как стоимость не представляет машину в качестве орудия производства. Заработная плата представляет лишь рабочую силу, а так как стоимость рабочей силы существу¬ет в качестве капитала отдельно от рабочей силы, то заработная плата представляет часть капитала.

Поскольку капиталист присваивает себе чужой труд и при помощи этого присвоенного труда снова покупает труд, заработ¬ная плата —• т. е. представитель труда — выступает, если угод¬но г-ну Росси, дважды: 1) как собственность капитала, 2) как представитель труда. Росси беспокоит, собственно говоря, то, что заработная плата является представителем двух орудий производства — капитала и труда; он забывает, что труд как производительная сила включен в капитал, и в качестве труда in esse , а не in posse , он отнюдь не является орудием произ¬водства, отличающимся от капитала, а только впервые превра¬щает капитал в орудие производства. Что же касается различия между заработной платой, составляющей часть капитала и одно¬временно — доход рабочего, то об этом мы будем говорить в разделе о прибыли и проценте, которым заканчивается эта первая глава о капитале .}

[7) ТЕОРИЯ РИКАРДО КАК ОТРАЖЕНИЕ КЛАССОВЫХ АНТАГОНИЗМОВ КАПИТАЛИСТИЧЕСКОГО ОБЩЕСТВА]

{Ссылаясь на свою упоминавшуюся выше работу «The Measure of Value Stated and Illustrated» [London, 1823], Мальтус снова возвращается к тем же вопросам в своих «Definitions in Political Economy», London, 1827. Он говорит там:

«До г-на Рикардо я не встречал ни одного автора, который употреблял бы когда-либо термин заработная плата, или действительная заработная плата, в таком смысле, который подразумевает некоторую пропорцию. Прибыль, действительно, подразумевает некоторую пропорцию; и норма прибыли всегда справедливо выражалась в процентах по отношению к стоимости авансированного капитала. Но что касается заработной платы, то ее повышение или понижение всегда рассматривали не в зависимости от той пропорции, в какой она может находиться ко всему продукту, полу¬чаемому благодаря определенному количеству труда, а в зависимости от большего или меньшего количества определенного продукта, получаемого рабочим, или в зависимости от того, дает ли этот продукт больше или меньше власти распоряжаться предметами необходимости и удобства» (стр. 29—30).

Единственная стоимость, которая создается капиталом в условиях какого-либо данного производства, есть стоимость, добавленная посредством нового количества труда. Но эта стоимость состоит из необходимого труда, воспроизводящего заработную плату — сумму, авансированную капиталом в форме заработной платы,— и из прибавочного труда, следовательно из прибавочной стоимости, сверх необходимого труда. Затраты на материал и машины лишь переходят из одной формы в другую. Орудие, так же как и сырой материал, переходит в продукт, и его изнашивание в то же время представляет собой создание формы продукта. Когда сырой материал и орудие ничего не сто¬ят, — а в некоторых отраслях добывающей промышленности их все еще можно принять почти равными нулю (сырой материал всегда равен нулю во всех отраслях добывающей промышлен¬ности, при добыче металла, при добыче угля, в рыбной ловле, охоте, при рубке первобытных лесов и т. д.), — то они абсолютно ничего и не добавляют к стоимости продукции. Их стоимость представляет собой результат прежнего производства, а не того непосредственного производства, где они служат в качестве орудия и материала. Поэтому прибавочная стоимость может быть измерена лишь по отношению к необходимому труду. При¬быль представляет собой лишь вторичную, производную и трансформированную форму прибавочной стоимости, буржуаз¬ную форму, в которой стерлись следы ее происхождения.

Сам Рикардо этого никогда не понимал по следующим при¬чинам: 1) он всегда говорит только о делении готового количе¬ства продукта, а не о первоначальном возникновении этого различия [между прибылью и заработной платой]; 2) понима¬ние этого заставило бы его увидеть, что между капиталом и трудом возникает отношение, весьма отличное от менового отно¬шения, а Рикардо был не вправе понять, что буржуазная систе¬ма эквивалентов переходит в присвоение без эквивалента и основана на таком присвоении; 3) положение Рикардо об отно¬сительной прибыли и относительной заработной плате относится только к тому, что определенная совокупная стоимость делится на две части, а если вообще какое-либо количество делится на две части, то по необходимости величины обеих частей обратно пропорциональны друг другу. К этой банальности рикардиан-ская школа впоследствии и свела не без основания все дело.

Интерес, побудивший Рикардо к установлению понятия от¬носительной заработной платы и относительной прибыли, заключался не в стремлении вскрыть основу созидания прибавочной стоимости — ибо Рикардо исходит из той предпосылки, что некоторая данная стоимость подлежит разделу между заработ¬ной платой и прибылью, между трудом и капиталом, он, таким образом, считает это деление само собой разумеющимся, — а в том, чтобы, во-первых, в противовес обычному определению цены выдвинуть то правильное определение, которое он установил для стоимости, показав, что сама граница стоимости не затра¬гивается распределением стоимости, ее различным разделением на прибыль и заработную плату; во-вторых, объяснить не времен¬ное, а постоянное понижение нормы прибыли, представлявшее¬ся ему необъяснимым при той предпосылке, что на труд при¬ходится неизменная часть стоимости; в-третьих, объясняя это понижение прибыли повышением заработной платы, а само это повышение заработной платы — повышением стоимости земледельческих продуктов, т. е. возрастающей трудностью их производства, одновременно объяснить земельную ренту как не находящуюся в противоречии с его принципом стоимости.

В то же время это давало полемическое оружие промышлен¬ному капиталу против земельной собственности, эксплуатиру¬ющей успехи промышленности. Но вместе с тем, побуждаемый простой логикой, Рикардо, таким образом, провозгласил анта¬гонистическую природу прибыли, труда и капитала, [VI—13] как бы он потом ни старался доказать рабочему, что этот антаго¬нистический характер прибыли и заработной платы совершенно не затрагивает его реального дохода и что, наоборот, относитель¬ное (не абсолютное) повышение заработной платы вредно, так как оно задерживает накопление, а развитие промышленности при¬носит пользу только праздному земельному собственнику. Но все же антагонистическая форма была провозглашена, и Кэри, который не понимает Рикардо, мог поэтому его бранить, называя отцом коммунистов и т. д. , причем в определенном смысле он прав, хотя сам он и не понимает этого определенного смысла.