— Следующее убийство за мной, — настаивал Рик. — И я трахну тебя, пока буду весь в крови, после боя.

— Договорились, — сказала она, и его настроение из арктического превратилось в вулканическое, а в уголках его губ заиграла улыбка, прежде чем он наклонился и поцеловал ее, как изголодавшийся зверь.

Она сползла со столешницы к нему на колени, обвившись вокруг него, и выражение лица Маверика стало таким мягким, какое я редко у него видел. Он положил подбородок ей на плечо, и я поняла, что за его гневом скрывается правда. Он беспокоился о ней, понимая, что какой-то мудак пытался снова забрать ее прошлой ночью и был близок к тому, чтобы убить и его брата. Я знал это, потому что чувствовал то же самое, только Рику было сложнее это выразить, потому что он все еще впадал в ярость, когда сталкивался с более глубокими эмоциями.

Это напомнило мне, что Шон был вездесущ, все еще строил свои козни и планы, а мы должны были постоянно оставаться начеку, чтобы подготовиться к любому его удару. Это истощало, и вокруг нас всегда клубилась тьма, как бы сильно мы ни пытались ее прогнать. Шон был повсюду, он проникал в наши мысли, оставляя на нас след, даже когда его нигде не было видно.

— Будут ли они вообще скучать по тебе, прелестные глазки? Или они уже забыли о твоем существовании?

Мой пульс учащенно забился при воспоминании о его словах, о том ужасе, который я испытал, оказавшись в их тисках, когда поверил ему. Он ухватился за мою неуверенность, как будто это было подарком, преподнесенным ему божеством, и я купился на каждое слово, которое он мне сказал. Даже сейчас, когда меня окружала моя семья, иногда было трудно вспомнить, что эти слова были ложью. Моя ценность заключалась в них, и каждый раз, когда Роуг целовала меня или улыбалась мне, или я дрался и шутил со своими друзьями, я вспоминал, что меня любят. Что я что-то значу в этом мире. Но я боялся, как легко эти разрушительные убеждения могут проникнуть обратно. Каждый день, проведенный со своей семьей, был подарком, и я старался принять тот факт, что я заслужил этот подарок, но получить его было чертовски трудно.

Мисс Мейбл вошла на кухню в легком фиолетовом платье, доходившем ей до щиколоток, в маленькой соломенной шляпке на голове и с коричневой сумочкой через плечо.

Роуг соскользнула с колен Рика и потянула свою майку вниз, но Мейбл пренебрежительно махнула на них рукой. — О, не беспокойся обо всем этом. В свое время я тоже натанцевалась. Боже, у меня даже был страстный роман с ирландским мафиози, который буквально возносил меня на седьмое небо, если вы понимаете, о чем я. Лиам О’Брайен до сих пор является ко мне во снах, могу вам признаться. — Она рассмеялась, похлопала Роуг по руке и встала во главе острова, глядя на всех нас так, словно чего-то ждала.

— Все в порядке, Мейбл? — Спросил я.

— Сегодня воскресенье, четвертое число, — сказала она с лучезарной улыбкой, явно ожидая от нас какой-то реакции. Но я лишь обменялся взглядом с Джей-Джеем, который говорил: «И что, черт возьми, такого в этом дне?».

— Ну что? — Настаивала Мейбл, повыше перекидывая сумочку через плечо. — Мне подождать в машине?

— Вот черт, — сказал Рик, осознав что-то, и Мейбл улыбнулась.

— Действительно, вот черт, — сказала она резко. — Ты дал мне обещание, Маверик, и ты его выполнишь, сейчас.

Маверик застонал, а затем указал на всех нас. — Все вы, придурки, тоже идете.

— Куда идем? — Спросил Фокс, накладывая нам блинчики.

— В городе проходит фестиваль пряжи, — вздохнул Маверик.

— Пряжи? — Я нахмурился.

— Ага, типа шерсти и прочего дерьма, — проворчал Рик.

— Для моего вязания, — объяснила Мейбл. — Я всегда хотела попробовать свои силы в этом. Сейчас я вяжу вам всем шарфы. Для Роуг, конечно, радужный.

— Оооо, — проворковала Роуг.

— Но мы живем под бесконечным палящем солнцем, — сказал Джей-Джей несчастно, как будто без малейшего сомнения знал, что нам всем придется носить шарфы Мейбл, независимо от того, насколько жарко нам в них будет или как нелепо мы будем выглядеть.

— Никогда нельзя быть слишком подготовленным, — сказала Мейбл. — Кроме того, я уверена, что ты сможешь придумать отличный номер для своего шоу, используя их, Джонни Джеймс. Я могу связать целые костюмы для твоих друзей-танцоров, как только научусь этому. О! Я могла бы связать тебе миленький чехольчик для твоего Вилли, чтобы ты надел его на большой финал!

— Ему бы это понравилось, — согласился я, сдерживая смех, и Джей-Джей бросил на меня убийственный взгляд.

— Я не хочу шерстяной носок для члена, Джонни младшему нужен свежий воздух, — простонал Джей-Джей, но если Мейбл и услышала его, то виду не подала.

— Тогда решено, — сказала Мейбл, и Рик расхохотался.

— Вот на этом шоу я буду сидеть в первом ряду, — поддразнил Фокс, и Джей-Джей нахмурился на него, когда Мейбл поспешила к выходу из кухни с явным намерением, чтобы мы последовали за ней.

— Тогда, я думаю, нам стоит пойти поискать для этого пряжу, — сказал я, и Дворняга тявкнул на прощание, когда мы оставили его свободно бродить по дому, пока нас не будет.

Роуг просияла. — Я бы ни за что не пропустила это.

***

Теперь я знал о пряжи больше, чем когда-либо хотел знать в своей жизни. Оказалось, что можно провести сорокаминутную беседу с человеком, который ни на секунду не терял энтузиазма при объяснении различных применений пряжи, а у меня даже уши не отваливались. Хотя я был чертовски близок к тому, чтобы вышибить себе мозги — или ему.

Я и не подозревал, сколько жестокости может внушить мне вязание, но вот мы здесь. Я был убежден, что держал руку подальше от пистолета только благодаря появлению Роуг в ее маленьком лимонном сарафане с сумкой, полной гребаных схем для вязания, под мышкой и заявлению, что она собирается попытаться связать одеяло для Дворняги.