Я облизала пересохшие губы, почувствовав рубец на одной из них, который, без сомнения, нанес мне Шон, когда бил меня. Я стиснула зубы, подумав об этом человеке и обо всем плохом, что он привнес в мою жизнь с тех пор, как я имела несчастье встретиться с ним на той крыше два года назад.

Я почти пожалела, что не спрыгнула с нее той ночью, не избавила своих мальчиков от боли из-за того, что вернулась сюда с этим демоном, притаившимся в моей тени. Но потом я подумала обо всех способах воссоединения нас пятерых, о том, какими разбитыми они были, когда я впервые вернулась, и как сильно они нуждались в любви, которую мы все возродили за это время. Так что я не могла по-настоящему желать, чтобы эта реальность была той, которую я бы предпочла. Потому что Сансет-Коув, пляж, песок, солнце и, самое главное, мужчины, которых я любила, всегда будут моим домом.

Часы громко зазвонили в темноте, звук будильника заставил меня ахнуть от удивления, и я быстро нашла кнопку, чтобы отключить шум.

Я поднялась на ноги, не желая колебаться ни секунды, и сделала шаг вперед, проводя рукой по окружающей меня влажной почве, пока не ощупала стену слева, затем справа, прежде чем легкий ветерок, коснувшийся моих ног, заставил меня двинуться вперед.

Сначала я растерялась, обнаружив перед собой еще одну стену, но потом поняла, что все еще ощущаю легкий ветерок на своих голенях, и вместо этого присела на корточки.

Я провела пальцами вниз по стене, пока они не провалились в щель, что заставило мое сердце бешено колотиться, когда я замешкалась у дыры.

В этом маленьком пространстве было так же темно, и мне пришлось прогнать бессмысленные страхи перед монстрами, скрывающимися в тени, напомнив себе, что единственный зверь здесь будет ждать меня в дальнем конце этого прохода.

Я проглотила комок в горле и, встав на четвереньки, начала продвигаться вперед.

Мое плечо ныло от боли каждый раз, когда я переносила вес тела на левую руку, и я стискивала зубы от агонии, заставляя себя игнорировать ее, насколько могла, и продолжал двигаться.

Тем не менее, темнота давила на меня, в голове крутился шепот, который звучал ужасно похоже на язвительные слова Шона, насмехающегося надо мной, пока я ползла. Было так много раз, когда мы были вместе, что я прикусывала язык от того, что он говорил и делал. Я была такой дурой, позволив ему так обращаться с собой, оставаясь рядом, как бы далеко он меня ни подталкивал, потому что он был таким чертовски манипулятивным человеком, что я не могла от него освободиться.

— Глупая маленькая шлюшха, перестань пытаться делать то, что должны делать только мужчины.

— Просто сиди здесь и хорошо выгляди — если бы я хотел умной беседы, то не пришел бы к тебе.

— Не задавай вопросов, сладенькая, это только прояснит всем, кто находится здесь, насколько мало всего происходит в твоей хорошенькой головке.

— Женщина должна быть благодарна за то, что дает ей мужчина, не так ли, сладенькая? Тогда встань на колени и покажи мне, как ты благодарна.

— Такое хорошенькое личико для такого пустого сосуда.

— Посмотри, какая ты грустная. Не спрашивай меня почему, но этот пустой взгляд в твоих глазах только усиливает мое влечение к тебе, и я не хочу, чтобы он когда-нибудь исчезал.

Я покачала головой, отгоняя его слова, отказываясь попасть в ловушку ненависти к себе за то, что слишком долго терпела его дерьмо. Он хотел, чтобы я была пустой, сломленной и покорной. Он нашел меня в момент, когда я была на самом дне, после лет борьбы за выживание, мечтая о четырех парнях, которые когда-то причинили мне такую боль, что я боялась, что никогда не смогу быть по-настоящему счастливой.

Шон хотел красивую игрушку, и я позволила ему использовать меня в этой роли, пока сама использовала его взамен, получая крышу над головой и еду на столе. Так что, может, это и делает меня в какой-то мере шлюхой, но я не собираюсь стыдиться того, что воспользовалась тем, что у меня было, и превратила это во власть.

Потому что, нравится ему это или нет, но у меня действительно была власть над ним. Именно поэтому мы оказались здесь. Его одержимость девушкой, которая разучилась чувствовать что-либо до тех пор, пока не вернулась домой. Его потребность обладать мной, хотя у него никогда не было шансов сделать это. Он хотел сломать меня и стать моим целым миром, но ему никогда не удавалось быть для меня чем-то важным, пока у меня были мои парни, которых я могла поставить в пример.

Ну, к черту его и его одержимость мной. Я покончила с этим. И это означало, что, несмотря на все, что он мог мне сейчас бросить, я не остановлюсь бороться. Я сыграю по его правилам, и, клянусь, я выиграю, чтобы доказать ему, что я гораздо больше, чем он пытался мне внушить.

Из моих уст вырвался шипящий звук боли, когда что-то острое вонзилось в мою ладонь. Я отшатнулась, подняла руку перед собой и увидела, как из нее торчит осколок стекла, проводя пальцами по ране.

Я выругалась, поскольку мои глаза все еще не могли привыкнуть к абсолютной тьме вокруг, но, осмотревшись, я не нашла ничего, что могло бы осветить путь вперед. Все, что я точно знала, это то, что назад пути уже нет.