Стенька помолчала, постучала пальцами по столу, разглядывая трещины на дереве. Видно было, как в голове у неё идёт напряжённый подсчёт. Наконец она подняла на меня глаза. Решимость перевесила сомнения.

— Ладно… — выдохнула она. — С одной стороны, рушить привычный порядок вещей трудно а с другой, этот… Как ты его назвал? Картель? Он у меня уже поперёк горла стоит. Сижу тут, как птица в клетке, крылья есть, а взлететь не могу. Да и потом, знал бы ты что у меня за семья, какая кровь! Мы народ решительный. И если ты и правда этих отморозков с дороги уберёшь, зачистишь тракт, то мне это приоткроет ещё пару возможностей, так что риски того стоят, да и цена такая, как говоришь… Тогда давай. Согласна.

Она решительно кивнула.

Я протянул руку.

— Пожму, когда лихих людей уберёшь. И договор с Торговцами порву, хрен с ними. Уж лучше понятные полгода с тобой, чем эта их грёбаная «вечность», от которой удавиться хочется. Если всё и правда, как ты говоришь, я в любой день недели выберу твой вариант, тут и думать нечего!

Глава 6

Сделка с правительницей деревни-соседки, Стенькой Разиной, как её величали, пока обладала весьма и весьма эфемерным статусом. Можно сказать, висела в воздухе, не подписанная и не скреплённая печатями. Однако по необъяснимой причине я верил в неё.

Чуйка, отточенная годами в бизнесе, подсказывала, всё срастётся.

Понятное дело, продвинутые агротехнологии — штука недешёвая, требующая серьёзных вложений, и этот внезапный приток бабла, считай, почти халявных сбережений, который я им предлагал, позволит Разино наконец-то запустить свои собственные фермы, не завися ни от кого. Может, со временем наша сделка и потеряет актуальность, кто знает? Но сейчас, сделав такой щедрый подгон, я по сути закладывал фундамент под будущие отношения. Инвестировал в лояльность, так сказать. А те деньги, которые мы с этой комбинации начнём грести лопатой, с лихвой покроют мои краткосрочные хотелки, а это, блин, главное. Появится стартовый капитал, тогда и дело попрёт по-настоящему, а мы развернёмся, покажем этим средневековым ребятам, что такое эффективный менеджмент.

Я неспешно трусил на своём «мустанге» со странным именем Улыбка, но ехал уже не полями, а по лесной дороге, выискивая этих самых бандитов. Сделка в Разино по сути висела на одном гвозде, поэтому перво-наперво нужно разобраться с головорезами, которые обложили данью местную трассу Е-95, или как её тут называли, Еловый тракт.

На счёт местного криминалитета у меня имелись планы поинтереснее, чем просто «разобраться» и пустить всех под нож. В конце концов любой ресурс можно использовать с умом.

В какой-то момент шестым чувством или просто паранойей бывшего топа, привыкшего, что за каждым углом может ждать подстава, я спинным мозгом почувствовал чей-то взгляд. Так, за мной наблюдают. Кто-то настойчиво пялился из-за деревьев, из густой зелёнки. Пока Улыбка лениво переставлял копыта по тропе, отбивая копытами сухую землю и фыркая на особо наглых слепней, я поднял глаза. Точно. На толстой ветке прямо над дорогой сидел мужик и держал в руке какую-то свистульку, похожую на птичий манок из рога или кости. Мы встретились взглядами. Он молчал, я тоже. Повисла неловкая пауза, блин, как на собеседовании.

— Что, дозорный, караулишь? — крикнул я вверх, стараясь, чтобы голос звучал уверенно, без дрожи.

— А тебе какое дело? Мы тебя не трогаем, валите себе дальше со своей уродливой клячей, — рявкнул он в ответ довольно грубо. Голос хриплый, прокуренный или пропитый.

— Я тут по делу.

— Ну, говори.

— Прости, дозорный, но вопрос не твоего уровня. Есть важный разговор к вашему главарю, — ответил я максимально спокойно, игнорируя оскорбление в адрес Улыбки. Конь, кстати, недовольно дёрнул ухом.

— Слышь, умник, если ты с нашим атаманом заговоришь, то домой уже точно не на лошади поедешь. И вообще не факт, что поедешь, — усмехнулся он, показывая кривые жёлтые зубы. — Мы с тебя всё снимем до последней портянки. Так что дуй отсюда, пока цел, понял?

Типаж, конечно, колоритный: рожа немытая, щетина недельная, а нос такой, будто его всю сознательную жизнь вместо боксёрской груши использовали. Явно не раз ломали. Короче, типичный представитель местного криминалитета.

— Да у меня кроме этой «уродливой клячи», как ты выразился, и шмоток нестиранных уже которую неделю, ничего и нет, — парировал я с лёгкой иронией. — Сам видишь, не банкир на выезде. Так что последствий не боюсь. Веди к главарю.

— Ну, смотри, дело твоё. Сам напросился, — буркнул он, явно удивлённый моей настойчивостью, поднёс к губам свою костяную свистульку и дунул. Звук и впрямь походил на довольно натуральный птичий писк. Три коротких сигнала, один длинный. Из глубины леса, откуда-то справа, донеслись ответные трели. Шифровка, ёпрст, прямо как в шпионских фильмах.

— Лады, сейчас подойдёт. Ты это, веди себя прилично, понял? — сказал дозорный, спрыгнув с дерева с неожиданной для его комплекции лёгкостью и приземлившись мягко, как кошка. — А то он с тебя живьём шкуру спустит, даже не поморщится. Мы люди сурьёзные, с нами шутки плохи.