Шрифт:
А глаза…
Черт…
Торопливо отвожу взгляд, обжигаясь о жадный огонь его зрачков.
Надо же… Столько лет… Зачем так смотрит? Не на что теперь смотреть-то. Нет уже той Васи, веселой, смешливой, легкой. Доверчивой.
— Привет, Леша, — отвечаю я, нелепо засовывая руки в карманы кофты, — какими судьбами тут? Навещаешь кого-то?
— Да, — хрипит он, — тебя.
Да, черт…
— Я не болею, — резко срывается с губ, прежде, чем успеваю подумать, поймать эти слова.
Мне так нельзя теперь отвечать. Я — мышка забитая. Все.
— Я вижу, — кивает он, медленно проходясь взглядом по мне, от кончиков потрепанных кроссовок до неопрятно разворошенных волос, — волосы постригла.
Капитан Очевидность, надо же.
Не отвечаю, просто пожимаю плечами.
И отвожу взгляд. Силой, силой отвожу!
Не хочу смотреть на него, жадно изучать каждую черту, помимо воли запоминая все до мелочей. Не хочу опять во сне его видеть! Их! Их видеть не хочу!
Только-только перестала!
Не надо больше!
— Вась… — он делает шаг вперед, разом покрывая расстояние между нами, ладонь привычным, невыносимо привычным жестом цепляет меня за подбородок, навевая флешбеки из нашего прошлого. Того самого, где мир состоял из розовых соплей, и я сама была — розовой соплей.
Хорошо, что все в прошлом.
Леша хочет мой взгляд.
А я хочу, чтоб он стоял подальше. Хотя, нет, в идеале, я хочу, что его вообще тут не было!
Но когда мои хотелки выполнялись?
Никогда?
А нет, был такой краткий период… Мне кажется, ради памяти о нем, этом счастливом времени, я и просыпаюсь по утрам теперь.
— Руки убери, мне неприятно, — цежу я, делая шаг назад, увеличивая между нами расстояние.
— Вот как? — в его голосе усмешка, грубая, жесткая такая. Он умеет быть жестким, мой первый любовник. Один из них. Всегда умел. А сейчас, наверно, лишь отточил свои навыки.
— Вот так. — Делаю еще шаг назад, сжимаю кулаки в карманах кофты, до боли впиваясь себе ногтями в ладони. Боль должна отрезвить. Заставить разозлиться. Ведь это же правильно: злиться на него? На них?
Злость появляется, и, ободренная, поднимаю ресницы, всматриваюсь в лицо Лешки, чтоб решить вопрос окончательно.
Я уже давно не та наивная трепещущая девочка, что задыхалась от одного взгляда самого плохого парня универа. Я уже так не буду делать!
Буду.
Черт.
У него — черные глаза. С небольшими морщинками во внешних уголках. И адской бездной в глубине.
Не хочу опять! Не хочу!
Машинально, исключительно на инстинктах, делаю еще шаг назад, прекрасно понимая, как это выглядит со стороны. Но мне с некоторых пор плевать на взгляд со стороны.
Леша, не сводя с меня горящих глаз, синхронно делает шаг вперед…
И в этот момент с другой стороны тротуара, перегораживая пешеходный переход, с визгом паркуется низкая красная тачка.
И чуть ли не на ходу из нее вываливается светловолосый высокий мужчина, с мягкими кошачьими повадками хищника. Он как-то легко тормозит на полусогнутых, вскидывает подбородок…
И улыбается. Ласково. С предвкушением.
Слышу, как сбоку коротко и злобно матерится Леша.
И со вздохом смотрю в темнеющее небо.
Господи, за что?
3
— Привет, малышка.
Игнат, показательно не обращая внимания на Лешу, сделавшего легкое, едва заметное движение навстречу, словно на пути у него хотел встать, улыбается.
Легко, весело, безбашенно. По-прежнему.
А я только моргаю с досадой.
И смотрю, да.
Так же жадно, как и до этого на Лешу. Ничего не могу с собой поделать, это сильнее меня.
Невозможно отвернуться, перестать изучать такие знакомые черты лица. Рассматривать мельчайшие детали.
Он изменился тоже.
Стал массивней, тяжелее, но тяжесть эта сухая. Если Лешка просто раздался в плечах и груди до невозможности, словно много времени проводил в спортзале, в тренировках, то Игнат заматерел.
Повзрослел.
Высох, будто дерево, крепкое, ставшее железным под истязающими его ветрами пустыни. И кожа темная стала. С юга приехал недавно? Отдыхал?
Волосы — в стильной стрижке, легкие росчерки белых морщинок у ставших синими на контрасте с кожей, до безумия яркими, глаз.
Он смотрит на меня, беспечно, весело, словно ничего особенного не происходит. Словно мы только вчера расстались, без особых напрягов и проблем.
И я все еще “малышка”. Ударом под дых. Острой болью.
Именно это старое мое прозвище, вызывающее физическую боль, теперь, и приводит в чувство.
— Привет, — отвечаю я сухо, — тоже навещаешь?
— А как же! — Игнат делает шаг вперед, не сводя с меня ставших мгновенно жесткими внимательными глаз. Леша тут же смещается вперед, все-таки пытаясь широким плечом меня прикрыть от наглого взгляда Лиса, а я синхронно шагаю назад.