— Ну, люди за ним есть, — проговорил Глеб. — Небольшая команда, но серьёзная.

Поддатый Сибиряк приятельски положил руку на плечо Валере, но по нему видно, что он пытается сохранить равновесие, потому что коньяк он поначалу хлестал как пиво, вот его и нагнало. Но разговор вёл трезво, взгляд осмысленный, всё-таки поработал в милиции, котелок у него варит и во время пьянки. Не просто же так его взяли не куда-то, а в РУБОП.

— А третий — самый наглый, — Денис Александров мёрз, под вечер стало прохладно, вот и обхватил себя руками. — Лысый, в пиджаке красном. Шарф ещё белый был.

— Знаешь, сколько таких по городу? — Ярик покачал головой. — Да каждый третий — лысый, в пиджаке и с шарфом. Партаки какие были? На тачке какой приехал?

— Да не знаю, — Денис развёл руками. — Он с ними приехал.

— Ладно, это выясним, — сказал я. — Всё равно за ними явно кто-то стоит.

— А ты чё уже придумал, Лёха? — спросил Глеб. — Планы-то ты ещё днём начал придумывать.

— Пока разведываем обстановку, — я ему подмигнул, мол, потом скажу.

Александров-младший наши планы пока знать не должен, он же думает, что мы просто ЧОП, который ради гонорара готов сделать больше, чем разрешено по закону. Пусть так пока и думают.

Парни пошли в дом, я отвёл Глеба в сторонку.

— Инсценировка нужна, — сказал я, — потому что эти два бандита из трёх Некрасова заказать не могут, особенно такой сложной схемой. Не по масти это им. Кто-то стоит за ними, ёпсрт. Сто пудов стоит.

— Тунгус? — он нахмурился и опёрся рукой о стену.

— Тунгус — Смотрящий. Он может быть в курсе, что кто-то хочет подставить младшего Александрова, чтобы старший пришёл к нему решать проблемы. Но он точно не рискнёт стрелять в Некрасова. Это ему самому аукнется.

— Так-то да, — Сибиряк кивнул, достал сигарету, но выронил. Координация в ноль, но голос и взгляд трезвые. — Его за Николай Иваныча так нахлобучат, что всё, капец, пишите письма. Это всем проблемы, и ворам в особенности. Я ваще думаю, если бы он был в курсах, он бы даже помешал такому. Смотрящий должен улаживать такие дела мирно, а не провоцировать бойню.

— Пацаны, — произнёс Ярик пьяным голосом, обнял нас обоих за плечи, но он был намного трезвее, чем хотел казаться. — Чё каво обсуждаем? — спокойно спросил брат.

— Проблему этого пацана, — я кивнул на подъезд, куда зашёл Денис. — Завтра с каждого по идее, обсудим. Вообще, я думаю, надо разыграть так, будто пацан стрельнул и Некрасова вальнул. От пацана захотят избавиться — сто пудов, но мы можем инсценировать и его гибель.

— Как? — спросил Ярик.

— Есть один вариант, надёжный, но немного кровожадный, — я оглядел обоих. — Не за ужином. Для этого будет нужен доброволец, желательно гад, как Барсуков или Кент. Или даже хуже. Тогда хоть одно доброе дело сделает.

Ну да, ведь скоро же в город должен вернуться один тип и продолжить свою серию. Участь, как по мне — для него в самый раз.

— Кабздец котёнку, — заключил Ярик.

— И кто? — спросил Глеб.

— Увидишь, а пока — отдыхаем, — сказал я. — Можно и передохнуть, заслужили. Вон, Димон гитару у кого-то выпросил, бежит. А утром — продолжим, даже чем-нибудь займёмся.

— Эй, смотрите, чё у пацанов знакомых взял! — Димка бежал к нам с акустической гитарой, на ходу распевая во весь голос: — На весь хутор под гитару песни матом буду петь!

Дальше было весело, уже можно было расслабиться. Димка играл на гитаре, орал вместе с Костей песню «Сектора Газа», ну а Денис Александров им подпевал, вернее — тоже орал:

— Эй, зазноба, выходи скорей во двор,

Я специально для тебя гитару припёр.

Я сыграю для тебя на аккордах на блатных,

Ну а коль не выйдешь ты, то получишь поддых…

Димка набрал воздуха в грудь, и все хором грянули:

— Возле дома твоего!

Девочки раскраснелись от вина, хихикали, я сел рядом с Юлькой, приобняв за талию, девушка положила мне голову на плечо, и сразу стало теплее. У неё новый парфюм, что-то похожее на персик по запаху.

— Даже не знала, что у тебя такие друзья есть, — сказала она. — Думала, ты только с Димасом общаешься.

— Завёл, хорошие парни. И жизни повидали.

Как водится, такие пьянки — не только смех и веселья. Побывавшие в Чечне парни вспоминали друзей и знакомых, и не все воспоминания были весёлыми.

— Витька там остался, Славка, — перечислял уже действительно окосевший Глеб с незажжённой сигаретой во рту, положив руку на плечо Димке. — Паха Зимин, Валька Кочнев, много кто. И я там будто остался, нахрен, братан, — он наклонил голову. — Тело вернулось, а душа где-то там бродит. И никак не вернётся. Всё, кабздец, пишите письма…