— А чтобы ты понимал, что это игра не в одни ворота — ты мне на что-то намекаешь, а я тебе. Может, ты и правда, как в газетках пишут — крёстный отец бекетовской мафии.

— Ну тебе палец в рот не клади, — мент помотал головой. — Может, обыск машины проведём? А то подозрительная она больно.

— Транспортное средство досматривают, а не обыскивают, — парировал я. — И ты это лучше меня знаешь.

— Это я тебя проверял. А расскажи-ка, Коршунов, кто недавно сбил на таком же «марке» некоего Валентина Купчагина, он же — Валет, — никак не мог угомониться он.

— Это который тряс деньги с коммерсантов, искалечил на днях парня, который компы возит, и обещал сделать то же самое с его семьёй? — удерживал я оборону и переходил в наступление. — И это явно не первый случай. Но я думаю, Валет с преступной деятельностью завязал. А подробности можешь спросить у свидетелей дорожно-транспортного происшествия, кто под протокол это расскажет, и у самого пострадавшего.

Нет там свидетелей. Возможно, слышал кто-то из информаторов и передал Некрасову, но без железной доказухи ничего у него предъявить мне не выйдет. Да и не похоже, что он пришёл подтягивать меня к этому. Просто хочет меня смутить и заставить оправдываться, но в очередной раз ему это не удалось.

— А вообще, — добавил я, — может, он с лестницы упал?

— Знаешь, — Некрасов подошёл ближе. — Я бы предпочёл, чтобы он не с лестницы упал, а сначала с явкой пришёл к нам, а не к соседям, или чтобы его поймали на горячем. Тогда бы по другой статье пошёл, покрепче. Ну а если бы после этого пару раз грохнулся с лестницы, так никто бы слова против не сказал.

— Да некогда вам им заниматься, — возразил я. — Так-то бы вы давно его к ответу призвали. Но остаётся только лестница. А вообще — сознательный гражданин оказался, правда? С лестницы упал, а явку всё равно написал.

— Вот я тоже думаю, — проговорил мент, — что… что сознательный он, — явно хотел сказать что-то другое. — Все бы такие сознательные были.

— А это от твоей работы зависит, Николай Иваныч. Некоторых надо к такому подтолкнуть, потому что сами ничего писать не будут.

— Ладно, но ты почто парнишку моего спаиваешь? — выдал он претензию. — Глеб с похмелюги пришёл дикой, унитаз на этаже всё утро пугает. Бухал с вами, а не с нами.

— И правильно делает. Я вот с ментами тоже пить не люблю.

Он засмеялся.

— Я тебе слово — ты мне десять. Тяжко с тобой, другие-то со мной обычно не спорят. Ладно, чё видеть меня хотел? Глебка передал — что-то важное, но сам говорить не хочет.

— Убьют тебя скоро, — тихо сказал я. — Но если хочешь знать кто — не подавай вида.

Это обсуждали, я думал сам, прикидывал варианты, составил план. Решили действовать так, но только потому, что цель — сам Некрасов. Если бы заказали другого, в курс бы ставить не стал. Только он достаточно осторожен, чтобы не подставить Александровых.

— И кто? — Некрасов сощурил глаза.

— Исполнитель значения не имеет. Важно только то, что он не горит желанием это делать. Но от него избавятся, если откажется. Так что надо и парня вытаскивать, и тебе на покой рано ещё отправляться.

— Так, — он почесал затылок. — Чё-то я не догоняю. А мне зачем говоришь?

— Да чтобы не испортил нам всю кашу, чтобы подыграл. Ты — мент матёрый, знаешь, как себя вести. И подставлять других не хочешь. Вот и выманиваем его, выясняем, кто тебе не друг. В нужный момент сделаешь вид, что ласты склеишь, а мы подсуетимся. Ну а на деле — вычислим всех причастных.

— А кто это такой дерзкий вылез? Откуда?

— Северянка. Сега, Циремжит, третий кто-то ещё, выясняем. Но это явно шестёрки, за ними кто-то покруче стоит. Может, коллега твой, — я усмехнулся. — Тебя же ведь и коллеги не любят. И их понять несложно, с тобой пять минут поговоришь — уже за пушкой тянешься.

Говорил грубо, потому что подход к нему сдал. У него тяжёлый юмор, но и сам принимает такие шутки в свой адрес.

— Эх, а я наоборот дружелюбие к людЯм проявляю, — Некрасов засмеялся. — Ладно, веду себя, как обычно, раз предупредил, и ищем, кто там мог такое устроить. И Глебка в курсе, значит?

— Если бы не был в курсе, я бы тебе не говорил. Но он тебя уважает. И я понимаю, что ты дуру гнать не будешь, сыграешь как надо. Только тебе такой шанс даём.

— У меня вот чувство такое, Коршунов, будто с тобой лет двадцать работал, — он пристально уставился на меня. — Вот никак ты на свой возраст не выглядишь. Тебе вообще будто полтинник, и ты следак матёрый, как Иннокентий Петрович.

Лучшая похвала, я Кеху знал, много чему от него научился.

— В нужный момент будет выстрел, — чётко произнёс я. — Не растеряйся тогда. А детали вечером обсудим, где-нибудь на нейтральной земле. Спланируем… в идеале, чтобы ты кому-то слил, где будешь находиться. Удобная точка… у «свечки», например.