— Прошлой ночью ты был просто красивым парнем-оборотнем, которого я встретила в баре и с которым захотела переспать. А сегодня ты — засранец-альфа, который бросил меня в тюрьму, украл мои вещи, накормил меня своей кровью и не хочет оставлять меня в покое.

— Ты можешь добавить «сексуальный» перед «засранец-альфа».

— Засранец перекрывает сексуальность, — проворчала я в ответ.

— На данный момент.

— Навсегда.

К счастью, вдалеке показался «Кофе и Ириски и Пирожные».

— Раз ты всё равно считаешь меня засранцем, я могу сказать, что сейчас мои сородичи готовят для тебя дом. И в будущем единственным человеком или существом, которое будет тебя кормить, буду я, — прямо сказал он.

— Может быть, в твоих мечтах, Мэдд, — бросила я в ответ, хотя, возможно, уже стала от него зависима.

Каждый вампир знал, что, если выпить кровь потенциальной пары, то можно либо скрепить узы пары, либо страдать в течение десяти лет. Вся остальная кровь будет ужасна на вкус в течение примерно десяти лет, после чего твое тело окончательно разрывало связь.

— Тебе понравилось пить из меня.

— Я скорее умру с голоду, чем сделаю это снова, — солгала я.

Он усмехнулся, его голос был низким и хриплым.

— Моя пара никогда не умрет с голоду.

— Уже слишком поздно для этого. — я остановилась перед задней дверью пекарни. Ключи были в сумке, но я не собиралась говорить ему об этом.

Вместо этого постучала в металлическую дверь.

Моя коллега должна была услышать меня; я видела её машину на парковке.

— Я заеду за тобой после окончания твоей смены, — сказал он.

Задняя дверь пекарни открылась, и оттуда выглянула моя коллега. Её глаза расширились, когда она увидела стоящего рядом со мной Мэдда.

Моя волчица оскалила на неё зубы, хотя она не могла этого увидеть.

— Он наш.

— Ни хрена себе. Ты Арчер Мэдд…

— Он уходит, — сказала я, прерывая её.

Она мне нравилась, но волчье чувство собственничества проникло и в мои вены. Так что в данный момент она мне не нравилась.

— Я принесу тебе ланч, — сказал он мне через плечо, когда я проходила мимо неё.

— Я не буду это есть. — я просто не смогла удержаться, чтобы не поспорить с ним.

— Я буду, — предложила моя коллега.

Рычание, вырвавшееся у меня, когда я повернула голову в её сторону, было полностью волчьим.

С огромными глазами она отшатнулась от меня, прижавшись к двери, а моя волчица смотрела на неё через меня.

Хриплый смех Мэдда преследовал меня на протяжении всего пути к рабочему месту и не выходил из головы, пока я сердито загружала ингредиенты в массивный миксер.

— Что это было, чёрт возьми? — спросила я у своей волчицы, раздраженная и ею, и собой.

Эта реакция была не полностью её.

Но и моей в равной степени.

— Он наш, даже если мы этого не хотим. И я до сих пор хочу пережить прошлую ночь.

— Этого никогда не случится, — прямо сказала я ей.

А это уже напоминало ложь.

Я извинилась перед коллегой, когда моё дыхание наконец выровнялось, и она тоже извинилась за то, что переборщила. По её признанию, она была в восторге от его габаритов и красоты.

Да, это мой личный перевод её слов.

Но, честно говоря, не могла на неё обижаться. Разве я тоже не была в восторге от него? Невозможно игнорировать то, как я покрывалась мурашками каждый раз, когда он говорил.

Я болтала меньше обычного, но моя коллега, похоже, понимала, что за пределами пекарни у меня происходит какое-то дерьмо. Она не обиделась, когда мои ответы оказались не такими восторженными, как обычно.

Тори приехала через два часа после меня и сразу же принялась за печенье и торты, с которыми всегда справлялась.

По настоянию моей волчицы я ждала обеденного перерыва дольше обычного. Она поверила Мэдду, когда он сказал, что принесет обед, а у нас закончился хлеб, и я не смогла сделать себе сэндвич перед работой.

И, конечно же, в 12 часов дня одна из девушек на кассе крикнула на кухню:

— У тебя гость, Лав.

Проклятье.

Моя волчица торжествовала, я же вздохнула.

— У него был пакет из «Джолли», и он сказал, что встретит вас за зданием, — добавила она.

— Иди поешь. Если понадобится, врежь ему, — сказала Тори, подталкивая меня к задней двери.