— Знаешь, а я уже беспокоиться начал, не заболел ли Лебедев случайно. Весь такой собранный и серьёзный, даже ни одной колкости не проскользнуло. Но нет, всё с ним в полном порядке, — проговорил Павел, когда я уже спускался вниз, чтобы выйти во внутренний двор.

Я подошёл к отцу Фёдору, который что-то активно обсуждал с дедом Карповым и князем Мстиславским, с удивлением заметив, как нам с другой стороны от монастыря подходит Лебедев в сопровождении Курьянова и Романа.

— Эм, это моя группа? — покосился я на настоятеля, который просто кивнул мне в ответ.

— Да, они знают, кто ты есть на самом деле и на что способен. Поэтому, несмотря на то, что старше тебя, не станут перечить и будут выполнять твои указания как старшего группы, — пояснил Дмитрий Игоревич.

— Нам уже несколько раз приходил запрос от старосты поселения в десяти километрах отсюда. Уже с год,, как люди там болеют неизвестной болезнью. Медленно слабея, в конечном счёте умирая. Никаких научных причин болезни не нашли. Мы неоднократно отправляли туда клириков и Стражей, но они ничего не обнаружили. Во время их пребывания там ничего сверхъестественного не происходило. Вы направляетесь туда не как клирики, а как обычные отдыхающие в местный санаторий. Ваша задача — просто выяснить, что именно там происходит, и потом нам доложить. — Бегло рассказал нам цель задачи отец Фёдор, проведя рукой по воздуху, активируя телепорт. — Все необходимые документы для заселения в санаторий я передал Роману ещё днём. На месте ознакомитесь.

— То есть цель нашего отдыха — это просто наблюдение? — решил уточнить я.

— Совершенно верно. Никто не должен узнать в вас клириков. Но и направлять туда совершенно необученных людей я не рискнул, мало ли, на что вы можете наткнуться, — улыбнулся настоятель. — Всё, идите.

И он подтолкнул меня первым в сторону голубой ряби. Мне ничего не оставалось, как шагнуть в окно телепорта, оказываясь во дворе местного так называемого санатория под удивлённые взгляды милых старушек, сидевших в парковой зоне в это время на скамейке.

— Блеск. Они бы ещё быстрее нас выпроводили с территории монастыря, чтобы совсем точно убедиться в том, что за ними ты не увяжешься, — протянул Павел. Окно телепорта закрылось, и я встретился с немного опешившими взглядами оборотня и Курьянова.

— Это шутка? — решил уточнить Глеб почему-то у Романа, который начал доставать какие-то бумаги из своего походного рюкзака.

— Ну, об этом деле я знал ещё со вчерашнего вечера. Мне сказали, что отправят нас сюда, как только группа будет сформирована, — пожал он плечами. — Пойдёмте, заселимся, и я всё подробно расскажу.

— Красота. Наслаждаемся, Мишаня. Отвратительные кислородные коктейли, грязевые ванны, возможно, массаж с массажистом костоломом, а не у знойной красотки в мини-халате, а в завершение дискотека по вечерам для тех, кому за шестьдесят. Лучше бы тебя в темнице заперли, честное слово. — Протянул Павел, в то время как я рассматривал большое четырёхэтажное здание, с местами облупившимся фасадом.

— «Профилакторий Дружба» — прочитал я выцветшую вывеску над входом. — Не знаю, есть ли тут нечисть, или что-то ещё, но выглядит это место жутко.

— Пожалуй, тут я с тобой соглашусь, — прокомментировал мои слова Курьянов, первым заходя внутрь здания.

Нашим так называемым заселением занялся Роман, сразу же направившись к стойке администратора, за которой стоял пожилой мужчина в чёрном строгом костюме. Он рассматривал нас тяжёлым взглядом, с тех пор как только мы переступили порог его вотчины. Судя по его виду, мужчина был недоволен новым клиентам, потому что даже не улыбнулся Роману, когда тот подошёл к нему и громко кашлянул, привлекая его внимание. Мы с Глебом, как совершенно неподготовленные к этому заданию клирики, стояли поодаль и рассматривали холл этого приветливого заведения.

Высокие потолки с облупившейся штукатуркой и ржавыми потёками, стены, выкрашенные яркой зелёной краской, деревянный скрипучий пол и расставленные повсюду торшеры с тусклыми лампами навевали тоску и какую-то обречённость.

Не улучшали атмосферу многочисленные кадки с зелёными растениями, расставленные возле стен. А огромные часы напротив входа, звук секундной стрелки которых набатом оглушал многострадальную голову, заставляли включить все самообладание, чтобы не выскочить отсюда и пешком в очень быстром темпе не вернуться в монастырь с позором. Их тиканье даже заглушало разговоры парочки старушек, сидевших на скамейках неподалёку от входа и с интересом нас рассматривающих.

— В принципе, если тут сделать хотя бы поверхностный ремонт, будет не так всё тоскливо, — резюмировал я, глядя на всё ещё находившегося в лёгком ступоре Курьянова. — Да и кто подобными заведениями будет заниматься во время войны? Хорошо, хоть и в таком виде место, где население может отдохнуть и провести несколько спокойных деньков на плаву удержали, — кивнул я своим мыслям под одобрительное хмыканье Павла. Или ехидное. Я пока не мог до конца разобраться в его настроении, когда он молчал, мычал или хмыкал.