Реактор уже должен начать терять стабильность. Я отправила сообщение, и ответ пришел быстро: так и есть, реактор сектора станции вышел в критический режим, и плавит оболочку. В реальности реакторы как правило не взрываются в обычном смысле, но разогреться до уровня маленького солнца, плавя всё вокруг и сжигая территорию колоссальным жаром и высоким давлением — могут. Не говоря о радиации и прочих радостях. Радиация такой подарок, который постоянно себя дарит. А в глубине космической станции всё еще хуже.

В любом случае, паразит все еще сдохнет от голода, если на Омеге не будет возможности выжить. А если не сдохнет, сожжем станцию окончательно.

— Опаааа, вы зашли не в тот район, девочки!

Впереди показался отряд хасков, собирающих тела. Обычные, рядовые особи, ничего интересного. Вот только у меня теперь не десять бойцов, отъявленных головорезов, беспринципных пиратов, а почти полсотни жирных откормленных жмуров, и это только в этом коридоре. Хаски, заметив нас, взвыли, их лидер, бывший турианец в броне, проскрипел что-то приказывающее. Вот только ответом им стала волна плоти и обстрел из кучи оружия. Мне даже подставляться не пришлось.

— Веди, — потребовал гигант зараженный, которого оставили прикрывать тушку Ворхесса.

И мы двинулись далее по тоннелям, перешагивая изрубленные тела хасков и лужи фиолетовой крови, утекающей сквозь решетку. Хлюпая, стуча и шелестя мерными шагами к своей цели. Предполагаю, жнецы только что осознали, что у них прорыв. Нужно действовать быстро, ведь это тоже часть плана. Снизить давление паразита за счет атаки хасков. В узком пространстве, при поддержке «тварей» это замедлит их в два или даже три раза.

— Ну и насрано же тут. Никакого самоуважения.

Эти тоннели пусть и несут на себе меньше грязи, но куда больше баррикад и следов боев. Местные явно спаивали конструкции воедино с помощью унигеля, сваривая баррикады из подручных материалов. Хаски заморачиваться не стали, и пустили в атаку «тварей». Эти личности просто голой физической мощью проложили путь, разрывая и баррикады, и тех, кто за ними прятался. Впрочем, сами прорывающие обнаружились дальше, смятые явно колдовскими ударами. Очень характерные травмы на бронированных целях оставляют «деформации». Прочные металлические конструкции буквально сминаются.

Прошла тварь два заслона, прежде чем загнуться. Учитывая, что оно выдерживает попадание ракеты, крайне живучее создание. Возможно, здесь работала или сама Ария, или её подчиненные азари.

Почти каждым шагом приходится переступать или через тела, или через обломки оружия и металла. На стенах кровь и дыры от пуль, дыры от плазмы.

Разговоров нет, говорить не с кем и не о чем. Зараженные ворчат, гулко и с чавкающим звуком топают. Шуршат многочисленные щупальца инфицирующих форм, раздается потрескивание их клювов и стук шагов. Иногда в закрытом помещении откровенно грохочет стрельба.

Из тупика раздался стон. Батарианец, один из подчиненных Арии, хрипит, еще жив. На стон отреагировала не только я, но и инфицирующие формы. Батарианец попытался отодвинуться, отмахнуться, но сил не хватило, а шум привлек только больше внимания. Поздороваться?

Баатарианец поднял глаза на фигуру Ворхесса, и закашлялся. Я решила немного поиронизировать.

— Кхар’Шан был столицей Гегемонии. Теперь он лишь облако плазмы. Эта станция была «Изнанкой Цитадели», но скоро останется лишь склепом. Была ли это самоуверенность, когда вы, вместо того, чтобы бежать, спасали свои активы?

Батарианец, дергаясь от боли от облепивших его инфицирующих форм сфокусировал взгляд и фыркнул:

— Если бы не эти черные уроды, мы бы победили. Это, кха, еще не конец, тварь безглазая. Зурис, вор глаз.

Да, да, да. Вот вы бы точно справились. Мне не нравится эта самоуверенность. Вообще интересно, Зурис — мифологический батарианский персонаж. Для их религии терять глаза это самое страшное, что вообще может произойти с батарианцем. То, что он принял меня за подобное существо, это оскорбление или галлюцинации? Мне любопытно, но к делу не относится.

— Не было шансов. Вы обречены, как и все остальные. А теперь ты присоединишься к нашему шествию.

И ушла, игнорируя крики. Ворхесс получает все больше повреждений, следует поспешить. Тем более, что еще сотней метров впереди мы уперлись в запертую гермодверь. Судя по следам когтей, таким образом они сдерживали хасков. Судя по трупам, сдерживать приходилось активно.

— Консоль, консоль, консоль… О! А вот и консоль! Момент!

Консоль обнаружилась рядом, и она была ожидаемо разбита. Видимо кто-то решил, что если сломать интерфейс, никто не сможет войти. Ну, с обычными людьми бы так и было, но если контроль стандартная, я смогу скопировать интерфейс. Нужно только подключиться. Я махнула пистолетом одному из зараженных.