— Оказывается, в жизни графини Лафур есть странности, — сообщил отец загадочным тоном. — Ее первый муж, граф Лафур, умер в очень интересный момент — прямо во время исполнения супружеского долга.

— А что тут странного? — удивился я. — Не редкость в его-то возрасте. Перенапрягся — и всё.

— Прислуга болтала, что он не просто перенапрягся. Они утверждают, что графа как будто охватила ненормальная похоть и одержимость молодой женой. Он стал неутомимым любовником.

— Ну, может, зелий для потенции принял. Всё же молодая жена стимулирует на постельные подвиги.

— Да нет, дело не в зельях. Странность в том, что граф впал в это состояние только спустя пять месяцев после свадьбы. Понимаешь, к чему я клоню?

Я понимал. За пять месяцев он наоборот должен был остыть.

— Подозреваешь воздействие?

— Старший сын покойного графа именно его и подозревал. Поэтому настоял на вскрытии и расследовании смерти отца. Но маги-патологоанатомы ничего не нашли.

— Неужели графиня где-то раздобыла новый способ влияния? — обеспокоенно спросил я.

— Это очень плохо, сын. Я продолжаю искать.

Простился я с отцом в мрачном настроении и понятия не имел, в каком направлении копать. А ведь с голословными обвинениями против невесты герцога Росла к императору не явишься. Однако какой получается риск с этим самым смотром! Герцог наверняка притащит на него графиню, и если у нее есть возможность влиять на защищённых артефактами магов, то под угрозой окажется вся верхушка империи.

Ночью я был как никогда близок к опрометчивым шагам. Зато сейчас, благодаря умнице Равенне, наметился твердый путь решения проблемы. Вот только неясным осталось одно: зачем графиня так засветилась, пытаясь избавиться от будущей падчерицы? Не трогала бы она полунимфу, и всё бы сошло с рук. Что это? Женская ревность? Или Равенна больше, чем досадная помеха? Это предстояло разгадать, а на данном этапе куда важнее раздобыть лекарство против грибка.

— Есть у нас этот препарат из крови дракона? — спросил я начальника лазарета.

Полковник Гарольд Мак нахмурился подозрительно.

— Конечно нет. Никто не будет на всякий случай производить запасы невостребованных скоропортящихся препаратов. Есть рецептура, есть описание процесса приготовления. Но, генерал, вы должны мне рассказать, кто заражён. Я лично вчера проверил всех вернувшихся из аномалии искателей — они здоровы.

Я доверял высшему офицерскому составу своего гарнизона на сто процентов. Рассказывать о диверсанте не хотелось не потому, что опасался огласки и подрыва моего авторитета, а потому что берег Равенну и репутацию её семьи. Подсознательное желание защитить девушку и избавить от пересудов меня буквально физически сковывало. Однако в такой ситуации выбор невелик.

— Ночью в гарнизон проник вождь степных орков. По его неадекватному поведению Равенна предположила заражение грибком. Нужно сделать анализы и дать ему лекарство. Можешь это организовать?

Гарольд обрадовался. Глаза его засверкали азартом ученого, он потер руки и энергично закивал.

Равенна

— А ты куда собралась? — спросил генерал, удержав меня за локоть, когда я двинулась следом за начальником лазарета, вооружившимся саквояжем.

— Как куда? Помочь анализы взять, — ответила я.

Очень хотелось вместе с полковником Гарольдом Маком изучить кровь орка и сделать лекарство! Но…

— Без тебя справятся. Марш на плац! Через десять минут будет общий сбор.

Поморщилась недовольно.

— А я точно там нужна? — уточнила, не теряя надежды.

— Конечно! И подругу позови. Вы в казарме и гарнизоне уже, можно сказать, старожилы. Возьмёте шефство над новенькими и всё им покажете.

Вот кто точно не под воздействием грибка и вообще мной не одержим, так это генерал. Никакой нежности ко мне не проявляет. Сплошные приказы! Признаться, такое отношение было немного непривычным. Сколько себя помню, мужчины всегда проявляли ко мне мягкость и ни в чем не могли отказать.

Пришлось вместо крайне увлекательного забора крови у орка (а это же его из стазиса надо будет вывести, чтобы возобновить естественные процессы!) плестись вместе с Оли и Ксандором Драксеном встречать женский взвод.

— Вау, Рав! Я так счастлива, что генерал назначил нас главными и можно заняться экскурсией, а не шарики крутить! — протараторила подруга, как только мы остались на плацу одни.

Мы явились первыми, и генерал улизнул в штаб.

— Ты, главное, не слишком вживайся в роль командира, — посоветовала я, зная, как Оли любит назначать себя главной. — Не забывай, что эти женщины не первокурсницы из нашей академии и тут, в отличие от нас с тобой, не на три месяца останутся.