— Это Дмитрий! Быстрее!

Артем распахнул двери, хотел спросить — не успел. От душки-журналиста осталась только внешность, джинсы, клетчатая рубашка. А вот глаза — глаза принадлежали совсем другому человеку. И голос.

— Ирка у тебя?

— Н-нет...

— Она говорила, что к тебе идет! — запротестовала жавшаяся за спиной мужчины Люська. Какая-то перепуганно-взлохмаченная, уже не в форме, в шортах и маечке, явно с чужого плеча.

— Она была здесь и ушла.

— Б...дь! Ладно, ничего не поделаешь. Значит так, сиди у себя и нос за дверь не высовывай до утра. Свет погаси, к окнам не подходи. И пропуск тот, что Ирка дала, лучше сожги.

— Дим, что происходит опять?!

— Задница, вот что происходит! Снова эти гребанные «патриоты» Россию в дерьмо опустили. — Он зло оглянулся на сжавшуюся девушку. — Устроили тут спектакль. Мусульманский мятеж в Крыму, понял?

— Татары?

— Если бы только татары! Тут какого только дерьма и нет. Так и знал, что все это провокация. Ладно, нам пора уходить.

— А как же Ира? — жалобно спросила Люська.

— Забудь о ней. Радоваться будешь, если самой повезет живой отсюда выбраться. Засветилась уже в своем маскараде?

К утру стрельба стихла. Возможно, она стихла и раньше, просто он не слышал когда, заснул. Лежал в темноте, прислушиваясь к треску выстрелов на улицах, и заснул. Должно быть, выпитые полстакана водки подействовали.

Утро вновь было солнечным, погожим. В такое-то утро хорошо пробежаться на пляж, окунуться в теплое ласковое море. Прогуляться в парке, подышать чистым хвойным воздухом. Или сесть на симферопольский троллейбус и выехать куда-нибудь в горы.

Когда лежать стало уже невмоготу, Артем встал, включил телевизор. На экране была только серая рябь — кабельное отключили. Выглянул с лоджии в пустой двор — тоже информации ноль.

В конце концов он решился. Нельзя же вот так сидеть взаперти до бесконечности? Нужно хоть попытаться разведать обстановку.

Дворы и улицы выглядели еще более пустынными, чем накануне. Магазины заперты, прохожие исчезли. И тишина. Прямо таки гнетущая тишина.

Во дворе городской больницы Артем заметил грузовик с брезентовым тентом. Лобовое стекло и дверь водителя были в маленьких круглых отверстиях. От пуль. Он прошел бы мимо, не останавливаясь, но в этот момент из-за угла показались двое. Черноволосые, в пятнистой камуфляжной форме. Они волокли за руки человека, судя по всему, мертвого. Женщину. Черная майка, черные спортивные штаны сползли вниз, выставляя на показ белую полосочку атласных трусиков. Лица не видно, только рыжие волосы клочьями свисают вниз, задевая асфальт. Безвольно вывернутые руки в веснушках. Серебристый лак на ногтях.

Артем застыл на месте. Нет, ерунда, лица же не видно! Просто совпадение. Они все ходили в таких майках и брюках! И сотни женщин носят точно такие же трусики. И куча рыжих веснушчатых девчонок, красящих ногти серебристым лаком, приехало в Алушту защищать «Великую Россию»...

— Что ты тут делаешь?

Он даже вздрогнул от неожиданности, обернулся. Рядом с ним стоял неизвестно откуда взявшийся мужчина. Густые брови, круглые, слегка выпученные глаза, шрам от ожога на шее, в таком же камуфляже, как волочившие труп парни.

— Документ есть?

Паспорт Артем предусмотрительно захватил и теперь отдал безропотно. Мужчина придирчиво полистал страницы, видимо, остался доволен, вернул.

— Это русские бандиты напали на город. Ты здесь рядом живешь? Иди к себе. Завтра порядок будет, гулять будешь. Сегодня дома сиди.

Парни тем временем уже доволокли тело до заднего бортика. Подхватив за руки, за ноги, раскачали, забросили в кузов. Лица Артем так и не увидел.

Назад он шел напрямик, срезая углы, через кусты. Перед глазами все еще стояло волочимое по асфальту женское тело, потому дорогу он не разбирал. Завернул за какой-то гараж, уже поднял руку, чтобы убрать колючую ветку. И остановился от резкого голоса впереди. Там, в окружении зарослей терновника спиной к нему стоял негр с маленьким, очень похожим на виденные в кино автоматом «узи» за спиной. Тот, к кому он обращался, стоял дальше, вполоборота. Смуглый, с курчавой бородой. Лицо его Артем не запомнил, так как помимо воли перевел взгляд ниже. Бородатый держал за волосы опустившуюся на коленях почти голую, в одной порванной майке девчонку. Из-за негра Артем видел только ее ноги, спину, зажатые в смуглом кулаке светло-русые волосы. Но по всхлипывающе-булькающим звукам не составляло труда догадаться, что там происходит. Бородатый шумно дышал, а его приятель, судя по всему, комментировал процесс на каком-то неизвестном Артему языке. Еще несколько секунд, и араб (Артем почему-то решил, что это араб), откинув голову, облегченно застонал, отпустил руку. Девушка закашлялась, попыталась отстраниться... И тут ее вырвало, прямо на брючину бородатого. Негр отскочил в сторону и захохотал. Его приятель что-то выкрикнул зло и ударил девчонку ногой в живот. Тут уж ее вывернуло по-настоящему. Негр хохотал, тыча пальцем в измазанные брюки бородатого. И тогда...

В руке араба блеснул нож. Рывком запрокинул голову девушки и полоснул с размаху лезвием по горлу. Хрипя, разбрызгивая бьющую фонтанчиками кровь, она повалилась на спину. Бородатый, бормоча что-то под нос, несколько раз ударил ногой бьющееся в агонии тело. Затем деловито перекатил его на живот, наклонился, вытер сталь о майку все еще конвульсивно дергающейся жертвы.

И тут как будто реле в голове Артема щелкнуло. Происходящее перестало быть затянувшимся кошмарным сном, дрянным кровавым сериалом. Обернулось действительностью. Действительностью, в которой человеческие жизни не стоили ничего, в том числе и его собственная. Достаточно бородачу повернуть голову...

Ноги сделались ватными, волна противного липкого жара прокатила по телу. Не было уверенности, что не обмочился. Осторожно, не дыша, стараясь не задеть ветви, Артем отступил назад, за угол. Может быть, то же самое ощущает мышь, внезапно увидевшая над собой зеленые безжалостные глаза?

Ночью в городе что-то происходило. Стрельбы не было, лишь гул и шум. Будто что-то огромное ворочалось в темноте, двигалось со стороны моря, заполняя собой город и дальше — весь полуостров.